Стало понятно, что впредь учителя понадобится как-нибудь именовать. Во всяком случае, про себя, для внутреннего пользования как-нибудь надо учителя обозначить. Как зовут учителя, он не помнил, а спросить самого учителя об этом не нашёл необходимым. Спросишь – потеряешь лицо, попадёшь в дурацкое положение: считается ведь, будто с учителем они закадычные приятели. То есть как того зовут, он должен помнить твёрдо. А раз не помнит, то что выходит? Выходит, альцгеймер.
Короче, с какого-то момента учитель стал Учителем. Хотя вскоре выяснилось, что у учителя Учителя есть и другое наименование, это первое, с заглавной буквы, для внутреннего пользования, тоже сохранилось.
Вот так – «Учитель».
– А сам что читаешь?
– Да всякое читаю… – задумчиво протянул учитель Учитель. – Ну, «Новый мир» полистываю, «Роман-газету», на чердаке полно подшивок, пыльные, правда, зар-р-раза, фэнтези опять же, Лукъяненко вон, Гарднера иногда под настроение… Здесь библиотека ничего себе, рекомендую…
– Да нет, в другом смысле…
– А, преподаю чего, спрашиваешь? И прошлый интересовался… Историю факультативно в старших классах и идеологию эту ихнюю грёбаную. Семь часов в неделю обучаю лоботрясов родину любить! Ну, плюс ботанику в пятом, биолога найти не выходит, кто по доброй воле в глухомань попрётся?..
– Чего, и в биологии шаришь?
– По методичкам излагаю, но ничего, идёт помаленьку… А кому легко опять же? – Учитель задумчиво понюхал хризантему у себя в петлице. – Какой дурак сюда попрётся, кроме расконвоированного ссыльнопоселенца? За чистую идею, да в дощатом сортире?.. Никто, голуба, – Учитель опять забулькал бутылкой, разливая портвейн, – не попрётся. Измельчал народишко. Оком… оконформистился. За длинным песо всякий гоняется, за комфортом. И за обычным, и за душевным… Подобных идиотов, – Учитель икнул, – поискать…
– Влетел за политику?
– Какая разница? – неопределённо ответил новый знакомец. – Теперь вот во глубине, навроде пленного декабриста в бессрочной ссылке. «Оковы тяжкие