– Откуда тебе это известно? – не уставала удивляться Риси моей осведомлённости.
– Надо книжки серьёзные читать, а не одни только любовные романы о подвигах прекрасных грассов* и могущественных магов, – фыркнул я, слегка покривив душой, ибо подобную информацию найти в имеющихся библиотечных книгах было невозможно.
Я за эти годы перечитал все мало-мальски «научные» трактаты по медицине и прочим дисциплинам, что находились в королевской библиотеке, но их оказалось слишком мало. Книги в подавляющем большинстве представляли собой хроники, повествующие о деяниях правителей, а ещё преобладали записки путешественников, которые больше походили на сказки о приключениях Синдбада-морехода. Именно от них в голове Сины была сплошная каша из правды и вымысла, а я так и не смог пока систематизировать и отделить одно от другого.
Библиотека стала самым любимым местом, потому что там царила тишина, и меня не мучили боли с шумами в голове. С чем они связаны, я не знал, но предполагал, что это, скорее, результат переутомления. Чем больше народа находилось рядом со мной в помещении, тем более громким становился шум и сильнее утомляемость.
Однажды я засиделся за книгой и не заметил, что уже поздно. Вдруг в голове неожиданно зашумело, а сквозь этот шум и нарастающую головную боль я услышал: «Сина… Сина… Хочу есть… Сеня… Есть хочу! Мягкую, сладкую булочку с молоком. Нууу Арсееений!»
От неожиданности я дёрнулся и принялся в панике оглядываться по сторонам. Всё, у меня, кажется, глюки. Голоса уже мерещатся всякие. Пора закругляться с чтением и спать идти. Но откуда этим голосам известно моё прошлое имя?
«О! Наконец-то ты меня услышал! Это не глюки. Это я, Лулу».
– Лулу?! – я с изумлением посмотрел на секьюрити, который проворно переместился с плеча на колени и, не мигая, уставился на меня своими круглыми глазами, снова улыбаясь во весь рот и радостно виляя хвостом.
«Да, Лулу. И я – девочка, а у тебя проснулся дар!» – с чувством послала мне свой мысленный импульс ящерка, да так, что я застонал от боли и потерял сознание.
Отступление 1. Призрачная надежда
Надежда – последнее, что
умирает в человеке.
Диоген
Оливия Такер благодарно кивнула личному водителю, который подал ей руку, помогая выбраться из машины. Нервно сжала в руках сумочку, чтобы никто не заметил, как дрожат её пальцы. Постояла, собирая волю в кулак, и сделала шаг вперёд к обшарпанной двери. За этой дверью ей сегодня суждено узнать о судьбе своей дочери. За этой