Он встал, прошелся по аудитории и положил листочки перед Ваней:
– Тогда ты, Фомин. Потому что первым захихикал, – он улыбнулся и ткнул пальцем в противоположный угол аудитории. – Вместе с Региной. Это зачетная работа.
После занятий Ваня переговорил с Региной. Оказалось, что сегодня она занята. Ваня поехал в Фили на рекогносцировку. В метро он прочитал очерк, автором которого был некто Сергей Шевцов. Название настораживало некоторой изощренностью – начиналось с многоточий и с маленькой буквы:
«… вот они – Фили
1998
Фили – это не район Москвы. Это – воплощенная в реальность смычка между городом и деревней.
Здесь по ночам громко лают и воют собаки, и заблудшая легковушка испуганно торопится проскочить странное место, ежась и избегая темных тротуаров.
Здесь люди просыпаются рано. Они шаркают подошвами посреди проезжей части улицы и потом скапливаются у входа в метро, в ожидании открытия попыхивая дешевыми сигаретами. Красные огоньки сигарет светятся в руках молчащих мужчин и женщин. Скоро из темноты появляется сверкающий огнями синий поезд; он несется почти по улице – метро здесь не зарыто в землю, среди окружающей грязи и скудости поезд кажется пришельцем из будущего; правда, на стекле одного из вагонов уже крупно нацарапано: «Смерть гопоте». В вагонах – интеллигенты из Крылатского, изо всех сил старающиеся сохранить себя в этом качестве, хорошенькие студентки из Кунцево, на «Пионерской», «Филевском парке» и «Багратионовской» к ним присоединяются пролетарии из Мазилово и Филей. Вагоны полны людей с раннего утра до позднего вечера – это рабочий район.
Средний срок жизни пролетариев соответствует статистике – до пенсии доживают редко. Немногочисленные старики появляются на улице, когда расцветет. На них полувоенные кители или то, что они не успели сносить в восьмидесятые, до перестройки. Чаще всего они приветствуют друг друга отданием чести. На окрик: «Привет, Петрович!» красная рука с черными морщинами взлетает к фуражке или спортивной шапочке с надписью «Adidas», доставшейся от внука. А старушки обеспокоены сиюминутными проблемами. У метро они расставляют лотки и торгуют квашеной капустой, солеными огурцами, хлебом, варежками, носками, сушеными плодами шиповника, вареньем. Они считают, что миром правит нужда и скудость. И иногда что-то покупаешь у них. Потом эти банки с ржавеющими крышками забываются под кроватью.
Здесь в метро (поезд №66, следует до станции «Молодежная») после работы умирает худощавая женщина. Сначала по вагону проносится: «Есть врач? Женщине плохо!», а потом видишь мужчину, слишком спокойно достающего