Дальше можно было не продолжать: русская (все они там проститутки), дочь разведенной женщины, живет непонять где (даже Мунис, живя в России 5 лет, толком не мог понять что это такое: коммунальная квартира?) ну и тому подобное. Посудите сами: какая из меня пара марокканскому врачу в 3 поколении? Ему уже нашли жену в лице двоюродной сестры, так что хватит маяться дурью и пора браться за ум. Строгий марокканский папаша был непреклонен.
Мунис пытался бунтовать, что-то объяснить – отец просто отправлял его в ссылку, на стажировку во Францию. Это был наш последний вечер.
Я на автопилоте вошла в квартиру, и мама все сразу поняла. Она пыталась меня утешить, болтала о разных пустяках, а потом выдала со вздохом: «Викуш, Мунис был принцем. Он не из нашей среды, так что снижай планку. Ты не найдешь лучше.» Да, мы были из разных миров, культур и религий. Но мы прекрасно понимали друг друга, уважали и любили. Мунис был не принцем, а моим другом, самым близким человеком. Куда и что мне было снижать?
Подружки сразу вошли в положение и предложили стандартный вариант лечения тоски: танцы и хождение по клубам. Это был конец 90-х, когда уезжали золотые головы и руки, а оставались золотые цепи и зубы. На одного приличного мужика лет от 30 до бесконечности вешались девки штук по пять. Вот тут-то и было раздолье снижать планку ниже плинтуса.
Кстати, о планке: многие мои подруги куковали в одиночестве просто потому что встречаться в нашем городке было особо не с кем. А те, кому повезло встретить свое женское счастье, проявляли терпение и мудрость в виде принятия мордобоя, пьянок и измен как неотъемлемой части совместной жизни.
Мне исполнилось 18. Боль от разлуки с Мунисом потихоньку утихала, оставалась пустота. Через общих знакомых я узнала, что он женился на ком ему велели, с отцом практически не общается, делает карьеру, часто вспоминает Россию и хранит все фотографии своих российских друзей. А еще у Муниса после обучения в России и на фоне всех стрессов открылся туберкулез. Любимый мой, за что же это тебе? Я молилась за него, за себя и никак не могла найти покоя. Инстинктивно я понимала, что нужно что-то делать и мне. Надо менять свою жизнь. Но как? С чего начать? Ответ на мои молитвы пришел в виде Васи из Газпрома.
Глава 2. Вася из Газпрома
Этот положительный и серьезный экземпляр откопала моя тетя через каких-то своих дальних общих знакомых и предъявляла мне сей трофей как охотник мамонта. Тетя почему-то озаботилась моей личной жизнью и решила, что перспективный товарищ с солидной зарплатой должен стать мне тылом, опорой и банкоматом в одном лице. С лицом у Васи, правда, были проблемы. Он был блекл и невзрачен как моль. Сначала я даже не заметила какое-то живое существо в теткиной гостиной. Это и был Вася.
Тетя хлопотала на кухне, без умолку трещала обо всем на свете, так что нам с Васей вести диалог не представлялось возможным. Оно и к лучшему: Вася выглядел смущенным, поддакивал моей тете, вежливо отвечал на ее вопросы или смотрел в свою тарелку. Я тоже глазела в тарелку и мечтала поскорее смотаться домой. Если моей тете так уж понравился этот Вася, пусть крутит с ним шашни сама. Мои размышления прервались вопросом Васи: «Так ты согласна?» Я аж подпрыгнула на стуле – что тут у вас происходит? Оказывается, Вася приглашал меня на следующее свидание в театр. Это они с моей тетей решили. Отказаться сразу возможным не представлялось, глаза моей тети метали молнии, поэтому, решив послать Васю уж если не сейчас, то позже, я согласилась.
На следующей неделе, как и договорились, я с Васей поперлась приобщаться к искусству. К слову, в театр я всегда брала сменную обувь, туфли. Ну не могу смотреть спектакль в сапогах.
Вася, увидев мой пакет, поинтересовался:
– Вика, что у тебя там?
– Туфли
– А я думал, бутылка. Хрятпнем потом по маленькой? И заржал.
Похоже, Вася хряпнул еще до встречи со мной, уж очень он был разговорчив. Не знаю как он вытерпел спектакль (он честно старался смотреть на сцену и не клевать носом), но после Остапа понесло. От предложения поужинать где-нибудь в тихом месте я отказалась сразу от греха подальше, так что словесный Васин понос мне приходилось выслушивать в такси по дороге домой. Вася говорил о родной деревне, откуда приехал совсем недавно, о том, как его по блату пристроили в солидную контору и теперь у него есть деньги на приличные костюмы. О своих планах покупки дома, машины и еще много чего. А еще Вася говорил… о нас. Куда мы поедем отдыхать летом (стоял декабрь месяц), на Новый год обязательно надо познакомиться с его родителями у него на даче, и тому подобные вещи.
Я молчала и вспоминала Муниса. Наши праздники вместе, наши дни и наши ночи… слезы катились по щекам, и я даже не пыталась их остановить.
Вася понял в конце концов, что говорит сам с собой и уставился на меня:
– Ты чего?
– Ничего, недавно рассталась с любимым человеком.
Вася помолчал немного, а потом спокойно стал мне объяснять ситуацию:
– Вик, ты не плачь, мне твоя тетя все рассказала. Этот твой чурка все равно тебя бы кинул, поигрался бы и бросил. Все они такие.