Бажен. Валерий Цуркан

заметил, что Неждан за кем-то следит.

      – Тихо, – прошептал Неждан. – Смотри.

      Огромная рать стояла вдалеке.

      – Кто это?

      – Враг. А сейчас наши пойдут.

      Будто из ниоткуда стали вываливаться конники и скакать мимо Бажена и Неждана. Но на «наших» они совсем не походили. И люди, и кони одеты в тяжёлую броню, одни в руках держали копья, у других мечи. Это не русичи! Как мог Неждан называть их «нашими»?

      Воины продолжали выпрыгивать из воздуха и волной накатывать на вражескую рать. Лязгало железо, кони тяжело ступали по земле.

      – Задавят нас! – съёжился Бажен. – Чуды-юды страхенные!

      – Они нас не видят. А вон, смотри, наш волхв!

      Мимо на вороном коне пролетел Булат. Обнажив меч, старик бросился в бой.

      Лязг и скрежет железа, крики – пролилась первая кровь. Бажен подался вперёд, но Неждан схватил товарища за рукав.

      – Куда ты? Нам нельзя, нам лишь смотреть разрешают. Рано нам…

      Бажен остановился. Шум впереди не утихал. Люди кричали – кто-то в ярости, кто-то от боли. И лилась кровь. Целая река крови.

      Внезапно они оказались в самой середине битвы. Искажённые лица воинов, злые глаза Булата. Старик кричал, рубил мечом налево-направо, а враги падали, разрубленные наискосок от плеча. Бажен никогда не видел так много убитых. Лишь раз он встречался со смертью, когда отца задрал медведь. А тут люди падали мёртвыми один за одним. «Наши» воины будто косари, работали мечами, собирая страшную жатву.

      «Знатный урожай Перун соберёт», – мелькнуло в голове мальчика. Он не выдержал ужасного зрелища, вид льющейся крови перевернул весь желудок, и его вырвало.

      А потом он ещё раз проснулся. На этот раз по-настоящему. Но теперь уже и не поймёшь – где «по-настоящему», здесь или там? Или и здесь, и там? А то и нигде?

      Лежал на лавке, ещё было темно, но за волоковой щелью уже теплился рассвет.