– Не всё так просто, малец, – сказал старый волхв. – Убивать нельзя по той причине, что я не знал, а что если с ведома князя за нами ехали? Что тогда скажешь, когда Василько спросит – «А где мои люди?». И весь мой труд тогда насмарку пойдёт.
– А молнию почему не попросил?
– Да разве ж Перун против своего, против славянина, пойдёт? Нет, это наши, людские распри, и мы должны сами разбирать в них, без божьей помощи.
Булат прошёлся по поляне и спросил братьев:
– Ну как, здесь останемся, или дальше пойдём?
– А как ночью опять гости пожалуют? – ответил Шемяка. – Нет уж, давайте-ка лучше дальше уйдём, а за полночь и остановимся.
– Ага, здравое рассуждение! – добавил Стоян.
– Так тому и быть, олухи вы мои благородные! Гасите костёр! Едем дальше!
7
В монастырь ехали несколько дней. Находился он в глухом лесу к югу от Ростова и к востоку от Сары. Он располагался на западной окраине болота и в случае нападения врагов с юга и востока топи надёжно защищали монахов. А с запада никого не ждали, свои там, русичи.
Крепостью монастырь не считался, и в случае чего долгой осады бы не выдержал. Но кто станет нападать на волхвов? Дубовый частокол защитит от разбойников, но не от целого войска.
В монастыре Бажену показали тёмную спаленку, где он будет жить и, накормив ужином, отправили отдыхать.
Спал долго – сказалось длинное путешествие, мальчик устал. Проснулся, когда солнце стояло в зените. При свете дня оказалось, что спаленка не такая уж и тёмная – солнечные лучи освещали сквозь несколько волоковых щелей несколько лавок, стоявших вдоль стены. Бажен оказался здесь не единственным обитателем.
Бажена не трогали, дали выспаться. Когда поднялся, ощутил, как болят ноги и спина. Ещё бы! Никогда так много не ездил верхом. Самое далеко – это до леса и обратно.
Дверь открылась, и в спаленку зашёл Стоян.
– Проснулся? Живой? Ну тогда пошли, поедим. А там и начнёшь постигать Перунову науку.
– Что? Так сразу учить начнёте? – спросил мальчик.
– А чего, смотреть на тебя, что ли? – усмехнулся Стоян. – Враз волхвом станешь.
– А ты волхв, что ли? – осмелев, спросил Бажен.
– Я? Нет! И брательник мой тоже не вохв. Булат вот, да несколько пацанят.
– Дети? – удивился Бажен. – А вы, что же?
– В нас кровь не та течёт.
– А во мне та?
– Да, ты волхвом станешь, а мне не быть. Разные мы люди. Пошли!
***
Обедали в большой светлице. Посреди стоял крепкий дубовый стол от стены до стены и лавки с обеих сторон. Народу было не очень много. Трое ребятишек чуть постарше Бажена сидели на одной стороне, в середине Булат, а по краям Шемяка и Стоян. Двое парней лет восемнадцати стояли у входа, скрестив руки на груди.
Обедать начали, когда Булат дал на то разрешение. Ели молча, над столом стоял стук деревянных ложек и сопение ребят. Бажен сразу отметил строгость – это тебе не деревенский обед, где крестьяне набивали