– Да не было никаких поступков! – закричала я. Но мои слова не возымели никакого эффекта, словно волны, что вечно бьются о скалу у маяка, – ПОЧЕМУ ТЫ НИКОГДА НЕ СЛУШАЕШЬ МЕНЯ?!
– У тебя стресс. Ты привязалась к нему, – (гримаса презрения), – поэтому расстроена и хочешь сделать вид, что ничего не было. Но это нельзя оставлять просто так. Ты имеешь право оскорбиться и злиться. Твоя мать была бы очень оскорблена и разозлена.
– Но…
– Просто иди и выспись хорошенько. Завтра ты поймёшь, что я был прав.
И я с ужасом поняла, что так и будет. Вряд ли завтра, но рано или поздно, после долгих увещеваний и посещений психотерапевта это станет правдой для меня. Я пойду на эту сделку с совестью, позорный компромисс, потому что мне так легче. И потому что папа так сказал.
Ну уж нет! Хрен там плавал!!! У меня есть своя голова на плечах! И я поступлю так, как считаю правильным, хотя бы для того, чтобы не испытывать отвращения от самой себя. Я придумаю, как его убедить. Наверняка, придётся закатить грандиозный скандал, а я вообще-то не люблю бурно проявлять эмоции, хотя по мне и не скажешь. И давно я стала истеричкой? Как же противно. Но ведь меня вынудили ей стать… Как бы то ни было, нужно пойти проведать Курта. Когда вечером я выходила из комнаты, мне показалось, что я услышала, как папа его ударил. От этой мысли меня передёрнуло.
Заглянув в свою комнату, я никого не обнаружила, только следы крови на ковре. Дело принимало всё более дурной оборот. Ну почему воображаемый друг Локи не может перенести меня назад во времени с нынешними моими знаниями, чтобы я не накосячила?! Мир жесток. Придётся исправлять косяки самой. Комната на чердаке была заперта снаружи. Папа этого не делал. Не в меру заботливая горничная? Как же быстро распространяются слухи! Я несмело постучала. Захочет ли он вообще говорить со мной после такого? Я бы не захотела. На стук никто не ответил, так что я повернула ручку и вошла. Эта комната тоже была пуста. На полу хаотично валялись вещи, видно, что их пытались запихать в рюкзак. Постель была смята, простыня вообще куда-то исчезла, а окно распахнуто. По всему выходило, что через него он сбежал, сделав лестницу из разорванной на полосы простыни. Я бросилась было к окну, но пнула что-то, валявшееся на полу. Я подняла это и с тревогой обнаружила, что это пустая упаковка из-под таблеток обезболивающего. Курт, кажется, говорил, что у него болит голова, когда он волнуется. Сколько он их принял? Куда пошёл затем? Мне нужно было немного собраться с мыслями, чтобы снова не накосячить. Но тупить не время. Чёрт, не могу даже представить, что он чувствовал в этот момент…
…Я чувствовал боль. В полнее буквальном и тривиальном, физическом смысле. У меня всегда болит голова, когда я испытываю стресс. А сейчас ещё и этот грёбаный старый хрен разбил мне лицо. Судя по ощущениям, моё хлебало теперь стало ещё более всратым чем всегда. Я принял двойную дозу обезболивающего, но это