– А что ты вообще здесь делаешь? В смысле, вдали от цивилизации? – поинтересовался я.
– Путешествую, – просто ответила Рена, а затем добавила: – собираю интересные сведения обо всём, что встречаю на пути. Знания всегда полезны. К тому же весьма приятны в обладании.
Я вспомнил о книге Улла и приуныл. Взгляд невольно стал шарить по льду, пытаясь отыскать хотя бы страницу.
– Кстати, о знаниях…
– Ты, как я поняла, тоже знаешь им цену, – она пошарила в рюкзаке и с улыбкой протянула мне книгу, целую и невредимую, – ты вцепился в неё мёртвой хваткой, пока ураган мотал тебя как неприкаянную чайку. Мне мало что понятно там. Возможно всё же местечковое коппергартское колдовство?
– Неа. Это наука! – гордо ответил я, любовно поглаживая истрепленный переплёт. У меня в тот момент даже родилась мысль продолжить дело Улла и написать второй том энциклопедии.
Продолжая болтать, мы отправились на юг. Лодка уже не подлежала восстановлению, поэтому пришлось тащиться пешком, впрочем, я был не против. Вдруг Рена как-то удивлённо посмотрела на меня и спросила:
– Это сзади у тебя хвост? Настоящий?
– Ну да, не игрушечный же, – ответил я. И что её так удивило? Хвост как хвост, такой же как и у всех. Тут только я заметил, что у Рены хвоста нет.
– И они есть у всех на Коппергарте?
– Конечно, – не задумываясь ответил я. Для меня хвост был такой же естественной частью тела как руки и ноги.
– Вероятно, эффект основателя. Затем повлияла длительная изоляция и инбридинг, – глубокомысленно рассудила она. Для меня стало сюрпризом, что ей известны эти специальные биологические термины. Но потом заинтересовало другое:
– Я думал, у русалок есть хвосты. Вместо ног.
– Любая уважающая себя русалка с малых лет умеет превращать свой хвост в ноги и обратно. Сейчас, как ты легко мог догадаться, иметь ноги гораздо сподручнее. Хотя точнее будет сказать «сподножнее», верно?
Я от души посмеялся над незамысловатой шуткой и, раз хвостовой вопрос был решён, я решил поговорить о более насущных проблемах, а именно: вежливо спросил, не найдётся ли у неё чего-нибудь поесть. Она извинилась, что сама не предложила подкрепиться, хотя и знала, что я не ел несколько суток, и стала рыться в своём рюкзаке. Там ничего не нашлось. Я выразил удивление, как можно отправляться в путешествие, не рассчитав количество провианта, но она рассмеялась мне в лицо.
– Смотри внимательно, хвостатый сухопутный парниша! – она пристально уставилась на лёд прямо перед собой, забормотала какие-то неразборчивые слова и стала медленно вращать левой рукой, словно помешивала пальцем воду в стакане. Я не поверил своим глазам. На льду сама собой образовалась лунка, а затем стала всё углубляться