Бонифаций – наилучший образчик практичного служителя церкви. Он родился между 1220 и 1230 гг., был человеком большого ума, первоклассным знатоком законов и ученым, основал Римский университет, кодифицировал церковное право, восстановил библиотеку и архив Ватикана. Однако духовного в его натуре было ничтожно мало. Для Бонифация возвышенные директивы церкви служили лишь продвижению его интересов и обогащению его семьи. К иноземным правителям он относился скорее как к своим слугам, а не как к подданным. Собственный сан он рассматривал исключительно с точки зрения политики, вознамерившись утвердить господство папского престола над формирующимися государствами Европы. Для решения поставленной задачи ему хватало энергии, уверенности в себе и силы воли, однако он не обладал даже зачатками дипломатичности или хитрости. Такие понятия, как соглашение или компромисс, просто не интересовали его. Он двигался к своей цели, невзирая ни на что, и в итоге дорого за это заплатил.
Конфронтация между Филиппом IV и Бонифацием VIII началась в 1296 г., когда король обложил высокими податями французских священнослужителей. Взбешенный папа ответил буллой, официально запрещающей налогообложение духовенства или церковного имущества без специального согласия из Рима. Если бы Бонифаций потрудился серьезно обдумать дело, то быстро бы понял, насколько недальновидно он поступает: Филипп просто запретил вывозить из страны деньги и ценности, а также допускать во Францию римско-католических сборщиков налогов. Поскольку папская казна в значительной степени зависела от поступлений из Франции, то папе пришлось уступить, попытавшись восстановить утерянный авторитет официальной канонизацией деда Филиппа Людовика IX.
Затем, осенью 1301 г., Филипп без долгих размышлений посадил в тюрьму малоизвестного, но несговорчивого епископа Памьерского, обвинив его в измене и оскорбительном поведении[31]. Бонифаций, не потрудившись даже ознакомиться с делом, возмущенно потребовал освободить епископа, Филипп отказался, и война между ними вступила в заключительную фазу. Бонифаций в новой булле под названием Ausculta fili («Внимай, сын») высокомерно вызвал в Рим самого короля в сопровождении высшего духовенства на заседание Синода в ноябре 1302 г. Филипп, разумеется, не поехал, а вот тридцать девять французских епископов несколько неожиданно нашли в себе смелость присутствовать в Синоде. Именно после этой демонстрации Бонифаций дал свой последний залп: он выпустил буллу Unam sanctam («Единой Святой»), в которой многословно утверждал, что «для спасения души каждому смертному совершенно необходимо подчиняться Римскому понтифику». В его заявлении не было ничего особенно нового, подобные слова произносил Иннокентий III и несколько других пап. Тем не менее папский абсолютизм едва ли мог зайти дальше;