Они не попрощались друг с другом, ни проронили, ни слова, ни единого писка, ничего того, что могло бы быть похожим на пожелание удачи напоследок, перед тем, как они вновь расстанутся. А оно им надо было, желать удачи, они в глаза–то друг другу посмотреть не могли, а потому что их и не было, они не могли их найти, ведь глаза были опущены в пол, с некой стыдливостью, перед самим собой. Да и поможет ли им эта удача, когда их обнаружат, когда надзиратели, поймут, кто убил того заключённого, кто погасил жизнь в тех выпуклых глазах, в которых некогда горела жизнь. Пусть и тускло, но горела, а они её так безжалостно потушили одним лишь камнем, который, наверное, до сих пор торчал в голове того заключённого.
Макс и Артур унылым видом, не менее уныло выползли из теплицы, доктор засекла их унылость, однако спросить не решилась, подумала, что личные проблемы, а в такие дела она старалась не лезть, хотя порой очень хотелось.
Артур усилил темп и оставил Макса позади себя, сейчас, он не хотел его видеть и, судя по его плачевному состоянию, он бы вообще его никогда не видел и не знал. Однако память, не то место, откуда можно вынуть целые фрагменты из жизни и выкинуть их, позабыть, нет, это так не работает. Память, она всё помнит, она на то им память, чтобы помнить и когда надо, показать то, что ты так или иначе желаешь увидеть или то с чем у тебя связаны эти воспоминания. Пускай и страшные, но они появятся, даже если ты, этого не хочешь, чтобы ты не забывал и помнил, то, что видели твои глаза или сделали твои руки, какая бы там не была мерзость.
Как и полагалось, начался подсчёт голов, лысых, волосатых донельзя, с кривыми черепами, где порой встречались шрамы и прочие отметины, какие–то несли в себе боль, а какие–то воспоминания, например, из детства, когда падаешь с высоты и рассекаешь себе лоб. В самой середине, стояла самая маленькая, но, это пока что, голова Артура, он вырастит, как и мечтал раньше, как и мечтает сейчас, хотя сейчас он больше мечтал, провалиться под землю.
За его спиной, появилась чья–то фигура, большая и отбрасывала не менее большую тень, на маленькую фигуру Артура. Хоть он и не видел, кто встал позади него, однако ощущал, а эту тень, он бы узнал из тысячи, нет из миллионов теней, он бы опознал эту тень стразу. Даже, встав, на неприличную высоту, то он бы назвал то имя, кому принадлежит, эта тень. А принадлежит, она, конечно же, Абрахаму Фицжеральду, вору и убийце. Лучшему другу Артура, который весь день, где–то прошлялся и заставил его (Артура) понервничать, даже убить человека, а всё из–за того, что он пытался укрыть какую–то там тайну. Но вот, доукрывался, довёл человека до убийства.
Тучная фигура надзирателя, встала обеими ногами на возвышение и склонилась, над длинным рядом заключённым.
–Значит так, всем заткнуться!– крикнул надзиратель и все возгласы, крики, писки, всё вмиг прервалось и на смену им, незаметно, пришла тишина.– Сейчас, уроды, убийцы и твари, я совершу подсчёт ваших гнусных голов, а затем отправлю на ужин. Так что,