Пришла электричка до Твери с крашеными лаком желтыми деревянными лавками. Снова пошли контролеры, на этот раз женщины строгого вида. Ребята пытались им что-то объяснить про то, что не было билетов, что «девушка простудилась». Про проводников, которые забрали все деньги.
– Знаю вас, – сказала контролерша, – вы за любимыми футбольными командами по всей стране на электричках ездите.
В первый и последний раз в жизни меня приняли за спартаковского фаната. Замотанная в спартаковский шарф и лишенная голоса, я не смогла возразить.
Нас снова высадили в темноту и холод. В нежилой черный ад с одиноким фонарем и метущей по перрону поземкой.
Остатками сил я попыталась испытать отчаяние, но даже этого не вышло. Оказалось, что для отчаяния тоже нужны свободные ресурсы.
– Бежим! – сказали ребята. И подхватили меня под руки с двух сторон, и понесли, и кто-то бежал впереди и волновался, кричал: «Скорее! Скорее!»
Мы успели сесть все в ту же электричку, в вагоны, по которым контролерши уже прошли. Смутно помню еще один перрон, уже совсем поздним вечером: ждали электричку из Твери до Москвы.
В метро оказалось одуряюще тепло. Я отдала шарф и куртки. Парни спрашивали, дойду ли я сама от метро. Голоса у них были усталые, они явно мечтали как можно скорее оказаться дома. Я ответила, что дойду, но когда двинулась от Кропоткинской по бульвару и почувствовала, как меня шатает, то засомневалась. Идти было минут десять. Я брела из последних сил, словно отставший суворовский солдат, догоняющий армию в Альпах. Шаг, еще шаг. Сойти с бульвара, пересечь улицу, войти в подъезд. Подняться по лестнице. В квартире открылось второе дыхание, и я сумела поставить чайник и сунуть подмышку градусник.
Утром градусник показывал 39,2. Наполовину выкипевший чайник ночью выключили соседи.
Глава 2. Тамбовская банда
Внутри оказался пистолет. Я направила его на гостей.
В тот день с утра позвонил бывший бойфренд с сообщением, что через неделю со всей семьей навсегда уезжает в Америку. Не то чтобы он мне нравился по-прежнему, но временами снился собой-другим и практически сиял в этих снах – так что при встречах приходилось тратить пару секунд на замену воображаемого образа реальным. Каждый раз меня словно тыкали носом в тот факт, что я никогда не смогу получить того, кого хочу просто потому, что такого человека не существует. Мы обменивались колкостями – из всех моих тогдашних странноватых поклонников он единственный мог отвечать на равных, а не глазеть в ответ беспомощной рыбой. В целом мы вполне успешно изводили друг друга. И вдруг Америка: выходит, они готовились, подавали заявления все это время… Я чувствовала себя,