Теперь было уже совсем поздно, середина ночи. Улицы были пустынны, окна домов – черны. Мобильных телефонов еще не изобрели, отелей в СССР не было, ночных кафе не было, спасения не было, не было ничего, только мороз.
Вдруг Малыш замахал кому-то руками, и рядом с нами юзом затормозила классическая «шестерка» -жигули. За рулем был молодой парень, на переднем пассажирском месте сидела девушка. Малыш поговорил с ними, и они пустили нас внутрь. Мы залезли на заднее сиденье. В машине было тепло – не настолько, чтобы окончательно согреться после нашего похода, но намного жарче, чем в подъезде с «оливье». Мне клонило в сон, губы замерзли и отказывались шевелиться, и я про себя поражалась тому, как честно и мужественно Малыш отрабатывает поездку: он задавал вопросы, смеялся в нужных местах, поддакивал, рассказывал про разведенные мосты и деваху с салатом, выставляя наше приключение в комическом виде. Пара, посадившая нас, была сильно пьяна – и сам водитель, и его спутница.
– Эту машину нам ее родители на свадьбу подарили. Мы в ней раньше жили, хаха, – объяснял мужчина. – Теперь холодно, чтобы так жить, хаха, теперь просто так катаемся.
По прямым улицам он сначала разгонялся до упора, а потом в последний момент, когда улица кончалась, резко тормозил. Его жена каждый раз ударялась головой о ветровое стекло.
– Это я ее так бужу! – ржал водитель. – Здесь по ночам гаишников нету!
– Ха-ха, – напряженно смеялся Малыш. – Ты это, осторожней все же, будет у нее синяк на лбу – как с тестем объясняться будешь?
Я закрыла глаза. Разобьемся, так разобьемся.
Мы проездили так минут сорок.
– Я вас до моста довезу, – сказал пьяный. – Нам домой пора.
Машина выехала на набережную.
– Смотри, мосты сводят, – толкнул меня в бок Малыш.
Он из последних сил изображал гида. Из уважения я открыла глаза, не поняла, куда смотреть, и снова закрыла.
Пьяные развернулись и уехали. Мы снова шли под пронизывающим ветром по бесконечному мосту над черной Невой.
– Сволочь какая, – ругался Малыш. – Не мог до дома довезти… ему на колесах пять минут, а нам пешком полчаса пилить по морозу…
На этот раз я молчала, потому что была бесконечно благодарна этой паре за то, что они в принципе остановились и посадили нас в машину.
Не помню, как мы дошли до нужного дома и поднялись в квартиру. Не знаю, кто открыл нам дверь и была ли она заперта. Проснулась я в своем спальнике в 12 часов дня. В комнате сидели неизвестные люди,