Это была шикарная идея – перестроить средневековый доминиканский монастырь в пятизвездочную гостиницу, входящую в сеть Steinberger отелей. Во время своих прежних посещений Konstanz он видел этот отель издали – белое четырехэтажное здание с зелеными ставнями окон на самом берегу озера – одна из визитных карточек города., запечатленная на открытках и журнальных обложках. Младший сын Кенига – Михаэль, проводил здесь свой медовый месяц.
Выгрузив мутти и собак, прошли к Reception. Рядом с портье стояла ваза с дармовыми яблоками для постояльцев. Проблем с размещением не возникло, прислуга уже выкатила высокие стойки-тележки для багажа и, приветливо восхищаясь (что и говорить) действительно красивыми псами, сопроводила компанию до лифта. Серову достался одноместный номер на третьем этаже. Ключ – магнитная пластиковая карточка. Очень уютный номер, насыщенный чудным легким запахом благородного дерева, пошедшего на отделку комнаты и мебель. На столике бутылка красного вина и белая фарфоровая миска полная свежей сочной клубники. Из окна был виден порт, статуя Империи и крошечный парк из кашатновых деревьев с подрезанными ветвями.
Оставалось совсем немного времени, чтоб успеть принять душ – на семь часов заказан ужин в одном из ресторанов отеля – Dominikaner Stube. Наспех ополоснувшись , он облачился в белый махровый халат и осушил волосы феном. «Скоро надобность ухода за волосами отпадет сама собой» – разглядывал он свое отражение в просторном зеркале ванной комнаты. «Надо переходить на короткую французскую стрижку, ибо нет ничего хуже, чем пышные седые лохмы, усиливающие облик старости». Извлеченная из чемодана белая сорочка оказалась ожидаемо мятой, оставалось надеяться, что под пиджаком будет не слишком заметно. Галстук решил не надевать – наверняка в ресторане будет жарко. «Обойдемся сегодня без «гаврилы» – так называл галстук Боровой, его приятель и сослуживец –тоже доцент на их кафедре и классный хирург, потомственный. Его отец – хирург с мировым именем, специалист в хирургии желудка и особенно, по дивертикулам кишечника, заведовал кафедрой в их академии. Дед тоже был хирургом где-то в Карлаге. Да… с Юрой немало было выпито в «доцентской» наверху. Зачинщиком обычно выступал Боровой, где-то раз в неделю в конце рабочего дня предлагая раскатать бутылку, а вот он, раз уж это случалось, обычно настаивал на продолжении. Дело, как правило, заканчивалось распитием пива у киоска на Московском вокзале, куда он провожал Борового до электрички. Юра жил в Колпино со второй женой и маленьким сыном Отполировав все парой бутылок «Балтики», Юра садился в пригородный поезд, и благополучно засыпал, проезжая свою остановку. Просыпался на конечной станции – Рябово, уже в новгородской области, где до утра ждал на перроне встречную электричку, так и не попадая в этот день домой. Как это терпела его жена непонятно. Прошло уже два года, как Юра умер. От инсульта. До этого два года жил парализованный, и свое пятидесятилетие