Инге ещё надо было попасть в Эрфурт, и они договорились. что Серов доберётся до дома самостоятельно, сев в Эрфурте на поезд до Ваймара, а оттуда на автобусе. По дороге заехали в крестьянский магазинчик на полях, чтобы купить спаржи. Spargel… Магазинчик, как кладовка, был заставлен ящиками с разными сортами спаржи и, соответственно, с разными ценами. Единственно, что его как-то примирило с покупкой опостылевшего овощного деликатеса, было приобретение тут же нескольких бутылок Weise Herbst – розовое вино, полюбившееся ещё в прошлый приезд. В Эрфурте Инга высадила его в центре, в месте излюбленного отдыха горожан – на Anger,е . Старинная площадь была заставлена столиками – кафе под открытым небом, где множество людей, обслуживаемых резвыми официантами, потягивали пиво, кофе… Он тоже выбрал свободный столик и заказал кружку пива. День становился всё лучше, всё теплее и солнечней. Он глазел по сторонам и радовался, что может вот так запросто, как старожил Эрфурта , сидеть на Ангере, слившись с толпой горожан. В его понимании это было даже «достойнее», чем сидеть где-нибудь на пляс Пигаль или на венецианской набережной или в любом другом месте, известном туристам всего мира. Нет, именно на Ангере, который известен только настоящим эрфуртцам, и также как они, он знает, как отсюда пройти , скажем, к Krämer Brücke, где гладкая Гера протекает, как сквозь щель, под низким сводом странного моста, застроенного лавками, так что самого моста и не видно – обычная улица с брусчатой мостовой. А неподалёку там есть итальянское кафе-мороженное, на берегу реки. Или к дому, где Наполеон встречался с Александром первым…. Или к «Красному быку»… Или к памятнику Лютеру…
Он сидел за столиком и смотрел, как мимо проезжают и останавливаются на углу ярко выкрашенные трамваи современного дизайна, вполне вписываясь в старинный облик площади. Красные, жёлтые… Как у Блока: «Молчали жёлтые и синие. В зелёных плакали и пели». У Блока простые прилагательные, безо всяких изысков и художественных вывертов. Никаких там белоснежных, изумрудных, иссиня чёрных… «Ты помнишь в нашей бухте сонной спала зелёная вода, когда кильватерной колонной вошли военные суда. Четыре серых…».Как просто. И полное ощущенье не только цвета, но и всего мира.
Никуда не спеша, он потягивал отменное «Radeberger». Вероятно, что к рассуждениям о Блоке его подтолкнуло и то обстоятельство, что на площади находился многоэтажный книжный супермаркет. Серов решил зайти туда, может, удастся приобрести «Парфюмера» на языке оригинала. Патрик Зюскинд… ведь он его ровесник, тоже сорок девятого года. Его радовало, когда люди его поколения становились известными и даже маститыми писателями. Не одним же «шестидесятнкам» заполнять литературное поле, не давая прорасти ничему другому, даже сорнякам не давая пробиться.
С помощью продавца-консультатнта он нашёл роман, но повертев в руках отлично изданную книгу, всё-таки отложил в сторону. Цнеа кусалась – 18 евро, ему это было не по карману. Побродив по этажам, заставленным