Анюта вышла из избушки, чтобы исполнить возложенное на нее поручение, а Дуня в это время, по приказанию тетушки Марьи, начала мести пол и снимать с полки посуду, состоящую из нескольких разнокалиберных чашек с отбитыми ручками.
Бережно поставив их на стол, девочка вторично протянула руку за тарелкою для хлеба и ножом, но тут вдруг случилось несчастье: тарелка, соскользнув, упала на пол и, конечно, сейчас же разбилась вдребезги.
– Противная девчонка разбудила меня! – с досадой крикнула Таня. – Я еще подремала бы с полчасика, пока Анюта вернется с молоком, а теперь больше не заснешь, гадкая, противная девчонка!
– Косолапая! – добавила Марья грозным голосом и, накинувшись на Дуню, сначала оттаскала за волосы и затем принялась без церемонии колотить куда попало.
Дуня стояла точно громом пораженная; она не пробовала даже обороняться, ей все это казалось до того странным, до того диким и вместе с тем до того обидным, что она даже в лице изменилась, причем продолжала по-прежнему стоять неподвижно как неживая.
– Вот тебе! Вот тебе! – повторяла Марья, сопровождая каждое слово новым ударом. – На будущее время будешь осторожнее!
Дуня в конце концов разразилась рыданием, но это нисколько не тронуло злую тетку Марью, так как, вместо того чтобы успокоиться, она, напротив, расходилась еще больше, и неизвестно чем бы дело кончилось, если бы на пороге, наконец, не появилась Анюта, держа в руках крынку молока и горбушку хлеба.
– Мама, что ты делаешь, за что ты бьешь ее! – почти с отчаянием вскричала маленькая девочка, на глазах которой выступили слезы.
– Это тебя не касается! – злобно отозвалась Марья. – Коли бью, так значит за дело, а будешь много говорить, самой не поздоровится!
Анюта опустила глаза и, увидав разбитую тарелку, без пояснения догадалась, в чем заключается суть дела; ей стало жаль бедную сиротку и в то же время стыдно за мать, о необузданном характере которой слава давно неслась не только по всей деревне, но даже по всему околотку7.
– Сейчас я встретила Ивана, сына старосты, он сказал, что через несколько минут сюда принесут вещи Дуни, – заметила девочка, желая чем-нибудь рассеять злобное настроение матери.
– Воображаю, какие там чудные вещи! Дрянь всякая, наверное; только лишнее место в избе будет занимать. Я вот рассмотрю, да потом и вон выкину, – отозвалась Марья.
Вспомнив, что в числе вещей, которые будут принесены, находится несколько платьев покойной матери, дорогих для неё по воспоминаниям, Дуня в первую минуту хотела было возразить, но затем ей вдруг так живо послышались слова: «терпи, надейся и молчи», – что она сделала