Подросточки. Рассказы для девочек. Варвара Андреевская

что меня точно ножом в сердце кольнуло, точно кто подсказал, что эта девочка должна быть ты – я бросила все… Отказалась от места, от работы, и как безумная пустилась в путь-дорогу, считая минуты, чтобы скорее увидать брата и узнать от него истину, но брат в этом деле знает столько же, сколько я сама. Вчера мы с ним протолковали касательно тебя чуть не до рассвету, и хотя много данных заставляют думать, что я наконец напала на желанный след, но в общем я все-таки еще сомневалась… Мне хотелось расспросить тебя, но брат предупредил, что ты не любишь никаких расспросов и никогда не дашь на них точного ответа… А сейчас вдруг слышу разговор ваш с маленькой барышней! О, сам Господь натолкнул меня сюда… Как я рада, как счастлива, с сегодняшнего же дня приступаю к поискам твоей матери, чтобы сообщить ей неожиданную радость.

      – Вам не далеко придется искать ее, – вмешалась Верочка и, разразившись громким рыданием, бросилась обнимать пораженную подобной неожиданностью Наташу.

      – Что вы хотите сказать? – спросила старуха с недоумением.

      – Я хочу сказать, что эта девочка, по всей вероятности, моя родная сестра… Что она та самая Наташа, которую мама оплакивает давно… Оплакивает постоянно… Господи, как она будет счастлива, а я-то… я… Да я просто готова с ума сойти от радости, что у меня такая славная сестричка!

      С этими словами Верочка крепко схватила за руку Наташу и потащила ее почти бегом по направлению к мызе. Старуха едва успевала следовать за ними…

      Не берусь описывать того радостного волнения, которое пришлось переживать всем героям моего маленького рассказа, когда Верочка, вихрем ворвавшись в комнаты, в коротких словах, захлебываясь от сильного внутреннего волнения, сообщила матери обо всем случившемся.

      Анна Львовна в первую минуту решительно ничего не могла понять и даже испугалась, полагая, что Верочка снова заболела и начинает бредить, но затем, когда вслед за нею на пороге появилась знакомая фигура бывшей няньки, которая в точности подтвердила и выяснила факты, мало-помалу уверовала в истину и, заливаясь слезами, заключила в объятия свою дорогую Наташу.

      Как мать, так равно и дочь не нуждались больше ни в каких подтверждениях… В этом объятии сказалось все: оба любящих сердца не только без слов или объяснений, но даже без малейшего намека поняли и догадались, насколько они друг другу близки, дороги…

      – Милая, дорогая… – шепотом твердила Анна Львовна. – Какое счастье – ты жива, ты здесь с нами, в родной семье… Ах, если бы твой отец мог теперь нас увидеть.

      – Мамочка, ненаглядная, – так же тихо отвечала Наташа и, припав своей золотистой головкой к груди матери, казалось, хотела выплакать на ней все то горе, которое ей пришлось пережить за время пребывания в цыганском таборе…

      Весть о неожиданном событии в семье Долиных быстро разнеслась не только на мызе, но даже в целой деревне, не было ни одного дома, ни одной хижинки, где бы не говорилось и не трактовалось