И никаких не подадут кассаций.
Есть суд людской. Порой неправый суд.
Но может он и королей касаться.
ШУРФ ШАХТЫ №5.КРАСНОДОН
Траурной много в небе парчи,
снег оседает, рыхл,
и можжевельник в голос кричит:
– Не убивайте их!
Что вы творите, в конце концов?
Горе моё, ответь.
Это же дети, дети отцов —
тех, что скосила смерть.
Спрячь, полицай, свой хмельной прищур,
волчий, сверлящий взгляд —
рот для тебя разевает шурф
шахты, чьё имя ад.
Только не дрогнет твоя рука
в пороховом дыму.
Как же ты мог, ведь ты в РККА
клялся служить? Кому?
Этот мальчишка зачем погиб?
В нём ещё столько сил…
Что поимел ты? Чьи сапоги
ты, не стыдясь, носил?
День этот — словно последний вскрик,
серый январский день…
Эта война отделила вмиг
нелюдей от людей.
Мне безразлична судьба твоя,
сгинь, словно призрак, прочь!..
Рот разевает небытия
шурф, уходящий в ночь.
* * *
Паланга. Пограничная Литва.
Она – мираж в янтарном лунном свете.
Ещё шуршит опавшая листва,
но не сама — её колышет ветер.
Я никого в ту ночь не подкупал
и не хочу быть в качестве довеска,
ведь я ещё совсем не оккупант,
а гражданин мой страны советской.
И мне ещё как будто не резон
узнать, за что потом я буду изгнан,
но всё: курортный кончился сезон,
закончен и сезон социализма.
Его сошлют, как с пляжа лежаки.
Мы сдали все позиции без боя.
Теперь мы абсолютно чужаки
для этих дюн, для этого прибоя.
Накрыла нас невидимая сеть,
и мысль сверлит почище всякой дрели:
есть право жить и право умереть,
но прав на дружбу не предусмотрели.
Прощай, Литва! Был краток мой визит.
На встречу снова некорректны виды.
И разъедает память люизит
тяжёлой, незаслуженной обиды.
* * *
Эта память не набьёт оскомин,
извести её я не берусь,
если колокольною тоскою
голосит поруганная Русь.
Если низвергаются святые,
если боль с тревогой пополам,
если, как во времена Батыя,
мор гуляет по пустым полям.
И не сдать экзамена экстерном
нам на жизнь — тут разговор пустой.
Это значит: захворал смертельно
наш режим, и наступил застой.
Сожалеть, наверное, излишне,
и уже никто не виноват.
Мы оглохли. Мы уже не слышим
даже если прозвучит набат.
Разве так можно, чтоб ты – без меня?..
* * *
Мелькали дни, надежды и года,
и новый