Стремление Наполеона контролировать деятельность идеологов впоследствии закрепилось как общий принцип взаимоотношений между властью и гуманитарной наукой в демократическом обществе. Согласно этому принципу, самая главная монополия элиты есть монополия на создание идеологии, нарушение этой монополии ведет к потере власти. Только элита имеет право знать, что господствующая идеология – это набор мифов, который может меняться по ее заказу.
Вернувшись в Париж после поражения в России и получив известие о попытке переворота, предпринятой Мале и его единомышленниками, Бонапарт понял, что времени терять нельзя, и уже на следующий день, 20 декабря 1812 года, выступил в Государственном совете с речью, в которой объявил «идеологов» доктринерами, руководствующимися в своей деятельности не практическими нуждами государства, а теоретическими построениями. «Ваши „идеологии“, – заявил император, – разрушают все иллюзии, а время иллюзий, как для отдельных людей, так и для народов, – время счастья». Наполеон возложил на «идеологов» ответственность за неудачи во внутренней политике и даже за поражение в войне с Россией. Для непосвященных эти нападки императора на собственных пропагандистов могли показаться продиктованными исключительно заботой о собственном авторитете, но опасения Наполеона по поводу благонадежности «идеологов» были вполне оправданными. Выступить открыто против императора в 1812 году они не решились, но в 1814—1815 годах они это сделали. На следующий день после выступления в Государственном совете 20 декабря 1812 года речь императора была напечатана в Moniteur. Отрывок из этой речи приводит в комментариях к книге «Максимы и мысли узника Святой Елены» переводчик этой книги С. Н. Искюль11:
«Именно идеологии, этой скрытой под мраком теории сверхчувствительного, которая, с изворотливостью доискиваясь до первопричин, хочет заложить основание законодательства народов, вместо того чтобы приноровить законы к знанию человеческого сердца и урокам истории, следует приписать все несчастия Франции. Эти заблуждения должны были привести, и на деле привели к правлению аристократии. Кто провозгласил принцип восстания обязательным? Кто низко льстил народу, провозгласив его суверенитет, которым тот отнюдь не мог воспользоваться? Кто разрушил святость и уважение законов, поставив их в зависимость не от священных принципов справедливости, природы вещей и гражданственности, но только от воли собрания, состоящего из людей, коим чуждо знание гражданских, уголовных, административных, политических и военных законов?» (Бонапарт 2007).
Французская революция 1879 года обозначила начало активной