Там же два града представил он ясноречивых народов:
В первом, прекрасно устроенном, браки и пиршества зрелись.
Там невест из чертогов, светильников ярких при блеске,
Брачных песен при кликах, по стогнам градским провожают.
Юноши хорами в плясках кружатся4…
Мраморные полы и ионические колонны самим Юпитером предназначены для того, чтобы навевать прохладу в жаркий день. Если подойти к окну…
К окну? Фи. Не хочется.
И все же, если подойти к окну,
то не увидишь там ни Капитолия, ни Палатина, Путеол, ни даже Затиберья, зловоннее которого, если быть объективным, не найти во всей империи.
то можно признать, что от иудейского солнца оно спасает не хуже, чем от римского.
– Я слушаю.
Далее много народа толпится на торжище; шумный…
– Постой. Вернись на две строфы назад. Как там? Гиады-Плеяды?
Там представил он землю, представил и небо, и море…
– Дальше.
Славный голосок.
Видны в их сонме Плеяды, Гиады и мощь Ориона…
– Дальше назад, а не вперед. Ты невнимательна.
Так произнесши, оставил ее и к мехам приступил он.
А ты придирчив и капризен. Откуда она могла знать, назад тебе угодно или вперед?
Она женщина и она рабыня. Она юна. Я, хотя и не молод, впрочем, оставим это. Во всяком случае, по собственным признаниям рабов, я слыву справедливым и «добрым» – так у них это называется – господином,
они еще говорят «игемон», но мне это не нравится,
поэтому я вправе…
потому что просто не нравится.
А что скажет на это твой друг Флакк?
Старина Флакк? Или сенатор Гай Публий Флакк? Или старый сластолюбец Флакк?
…Сам он в огонь распыхавшийся медь некрушимую ввергнул,
Олово бросил, сребро, драгоценное злато; и после…
– Вот. Ага! Именно.
Темноволосая девушка-рабыня в простой тунике, с цветком жасмина в волосах, вздрогнула и замолчала.
– Уж эти мне эллины!
Неудивительно, что их бьют все, кому не лень. Попробовал бы римский солдат прошагать весь день с таким щитом за плечами. Интересно, был бы он способен после этого махать мечом? Золото, серебро… Пустить всю казну государства на щиты армии. Забавно. Армия – со щитом, империя – на щите. Запомнить.
Он поднялся на ноги, прошел, волоча за собой сползающую тогу, тучный, потный, одышливый, по залу мимо бесстрастных мраморных бюстов, остановился возле последнего.
Щит, удобный, легкий щит из прочной воловьей шкуры! Тяжелый меч и легкий щит сделали римлянина завоевателем!
Он надул щеки.