– Давай, начинай тоже. С Богом!
«Вжик», – скрипнула вторая коса и, быстро подстроивщись друг под друга, оба в ногу, ступая правой – «Вжик» и приставляя левую – «Вжик» , муж с женой шаг за шагом врезались в поле, брея землю за собой почти наголо. Василиса всё посматривала в сторону «лагеря», нет ли шевеления под кустом, не встал ли малыш? Но там всё было спокойно и коса Василисы раз за разом врезалась в траву, поспевая в такт движениям и дыханиям мужа. А на его спине уже прорисовывалось мокрое пятно постепенно расползающееся по вылинявшей рубахе. Не останавливаясь оба двигались медленно вниз, к «лагерю». А солнце уже выбралось на небо, из огромного шара превратилось в огненный мяч и плыло себе, прогревая и накаляя всё внизу. Косы «вжикали» в унисон, косари шагали в ногу, оставляя за собой ровную полосу скошенной травы на лысой голове земли. Но вот Василиса сбилась с ритма: в «лагере» появилось шевеление и хорошо виден был малыш в короткой рубахе, вставший на свои непослушные ещё ножки и помогавший держать равновесие ручками, размахивая ими. Он стал прохаживаться вдоль кустарника. Не плакал. И Василиса, оценив ситуацию, опять врезалась косой в траву, вторя звукам ведущей косы мужа.
А мальчик обследовал окружающий его мир, сначала потрогал терновник и, видимо уколовший, повернул и зашагал к высокой траве. Остановился удивленный красоте летних цветов и глубоко вздохнул, любуясь творением Бога широко открытыми глазами. Его привлёк голубой цвет васильков и он, по примеру виденному у взрослых, стал срывать васильки, нагнувшись к корням, и показал маме свою розовую попку. Выпрямился, сорвав цветок, и упал на эту попку и заплакал. Плача слышно не было из далека, но материнское сердце услышало его, и уже было Василиса дернулась в сторону бежать, но остановилась. Далеко. Пока добежишь, ребёнок сам разберётся что да как. А малыш поплакал, поплакал и, не выпуская цветы, повернулся набок, лег на живот прямо на землю, встал на коленки, поднялся на ножки и, держа на вытянутой руке три василька, подошел к своей лежанке и чуть погодя уже крепко спал, прижимая к груди васильки. Какой там страх быть одному, какая там боль от падения? Ведь этот малыш – будущий Герой Советского Союза!
И когда полудённое солнце накалило воздух и землю, напекло головы косарей и высушило