– Полинка, привет, не разбудила? – защебетал в телефонной трубке голос её подруги ещё со школьных времён Инки Капустиной, работающей теперь помощником мэра. – Я ведь знаю, что актёры поздно ложатся и поздно встают. Ну, извини, если подняла тебя с постели, дело-то спешное. Полин, ты ещё немецкий не забыла? Есть срочная, но очень престижная и денежная работа. Завтра к нам в город из германского города-партнёра приезжает делегация, а один из наших переводчиков «свалился» с ангиной, ему ищут срочно замену, и я предложила тебя – личность в городе небезызвестную. Учитывая твою умопомрачительную красоту и аристократичную манеру держаться, а самое главное, о чём не многие знают, умение без акцента объясняться на двух языках, твоя кандидатура, конечно не без моих стараний, была принята! Ты сама-то хочешь?
– Инна, ты мне тут много чего наговорила: и про красоту, и про денежную работу. Дай-ка мне сначала всё это переварить. О тебе полгода ни слуху, ни духу, а потом ты сваливаешься как снег на голову. И вообще, у меня завтра спектакль в расписании стоит. А я, как ты знаешь, девушка дисциплинированная.
– Дисциплинированная, но не незаменимая. Ты мне басни не рассказывай. Ты кого там завтра в нашем театре представляешь: Офелию или, быть может, Катерину Измайлову? Молчишь?! А я тебе скажу: в этот день в «Пролетая над гнездом кукушки» ты играешь медсестру, правда, не старшую медсестру Рэтчед, а рангом пониже – сестру Флинн. О, это тоже, конечно, роль, но ведь не на тебя же идут зрители в этом спектакле! Тебя заменят, я уже обо всём договорилась.
– Да какое ты имеешь право вмешиваться в мою жизнь! – разозлилась Полина, остро ощущая навязчивый вкус не до конца выполосканной зубной пасты. – Пусть у меня мало ролей в театре, и не все они главные, но я ими дорожу.
– Ладно, подруга, – примирительно сказала Инна, – прости за прямоту, но ты ведь меня с детства знаешь, я тебе никогда плохого не желала. Я случайно в курсе, что, несмотря на твою прекрасную внешность, актёрская судьба у тебя не заладилась. Ты уж прости за откровенность, но в театре тебя считают «ледышкой». Может быть, тебе нужно попробовать себя на новой стезе, а вдруг что-то получится. Я думала, ты меня благодарить будешь за это предложение, а ты всё в штыки приняла, и я у тебя виноватой оказалась. Я не помню, говорила ли я тебе, что гонорар за эту работу ты получишь солидный. Соглашайся, не ставь меня в дурацкое положение.
– Куда и в котором часу нужно прийти? – сухо спросила Полина.
– Вот это уже другой разговор! – обрадовалась Инна.
Герт Барсовски имел оригинальное хобби, он коллекционировал русских (или, вернее, русскоязычных) интеллектуалок. Это было чисто мужская забава, которая тешила его самолюбие. Он любил женщин, в этом, конечно, не было ничего неожиданного, но дело в том, что, будучи немцем, живущим в Германии, он увлекался русскими женщинами высокого интеллектуального уровня и хорошего воспитания. Благо последнее