Впрочем, все это было потом. А в тот вечер мы с Юриком впервые попробовали волшебный напиток немецких монахов, за что я им по сей день благодарен.
ГЕРА
Колья для канала мы получали у Геры. Раз в неделю мы приезжали в низенький дощатый сарай, в котором стояли циркулярка и два верстака. Царил здесь Гера – сухой, скуластый крепко сбитый немногословный мужичок в сером суконном фартуке.
Гера брал нетолстый кругляк, аккуратно, по мерке, распиливал его на обрубки по метр двадцать, затем четырьмя точными движениями заострял их с одной стороны и сбрасывал в штабель. Звуковое сопровождение этого процесса требует отдельного описания.
Пиля кругляк, Гера быстро приговаривал: – Ёптыть, ёптыть.
Обрезая концы кольев, он приговаривал: – Е*ёныть, е*ёныть.
Набрав штабель, он со вкусом говорил: – Ё* твою мать.
И, закончив всю работу, вздыхал: – Е*ить твою мааааать.
У Геры в сарайчике твердо обосновалась местная мужская общественность, соблюдавшая жесткий регламент, наподобие «аглицкого клоба». Думаю, строгость этих нравов одобрил бы сам Петр Яковлевич Чаадаев. Время от времени на улице тормозил грузовик, водитель сбрасывал в пыль мешок то картошки, то огурцов, торопливо кричал: – Гера, запиши на меня, – и быстро уезжал дальше. Время от времени заходили тихие сиреневые мужички, принося – кто буханку хлеба, кто бутылку водки, кто три огурца (пока кобра спит) и все это Гера аккуратно записывал в большую тетрадь, вроде бухгалтерской. Апофеозом этой деятельности являлись негромкие общие посиделки на накопленные средства.
Как-то, разговорившись, Гера рассказал, что в армии участвовал в подавлении венгерского мятежа. Помолчав, вспомнил, как по вечерам они выковыривали куски мяса из траков танков. Потом надолго замолчал и больше нам не удалось разговорить его на эту тему.
ЭМБРИОН
Он проснулся и обнаружил, что лежит, подогнув коленки и сложив руки – в позе эмбриона. Перед этим он заснул не сразу – с вечера болели суставы и пришлось долго искать позу, в которой боль ощущалась меньше. Но он точно помнил, что это была другая поза. Во сне его тело само нашло оптимальную форму и приняло ее.
Некстати вспомнилось, что где-то читал о том, как выглядят трупы сгоревших на пожаре. Они тоже принимали позу эмбриона.
Что общего могло быть у него с ними? Может, то, что боль присутствовала и там и там? Просто там она была ослепляющей, последней. Может, его тело тоже сгорает, просто очень медленно? Стягиваются сухожилия с возрастом, усыхают хрящи, провисают и усыхают мышцы, и привычный мышечный корсет больше не поддерживает его, оставляя скелет один на один с безжалостной гравитацией?
Год назад ему достался курс по стратегии развития для магистрантов, и он, по давней привычке, закопался в новый материал, ища в нем