Короче, через пятнадцать минут мы стали бойцами стройотряда «Верея-74» и на следующий день выехали под Можайск.
Дальше нас переправили на место работы – в небольшой лесок, в котором стоял вагончик, в котором мы с Юриком и поселились. Еду нам привозили на мотороллере раз в три дня. Работали, действительно, от рассвета до заката. Когда мы шли на работу, таща на плечах свои кувалды, в небе стояла луна. И когда возвращались, опять стояла та же луна.
Фитнес-клубы, тренажеры, шесть кубиков пресса… Неделя такой работы, как у нас, и Шварценеггер застрелится от зависти, увидев ваши фигуры.
Мы вбивали в дно мелиорационного канала колья-сваи по метр двадцать длиной. Двадцать сантиметров должно было остаться снаружи, а остальное надо было вбить, молотя кувалдой по верхушке кола раз за разом. Не все колья выдерживали, и тогда приходилось вытаскивать кол с измочаленной верхушкой из вязкой глины и вбивать новый. Все это делалось по колено в воде, текущей по дну канала и под палящим солнцем.
По соседству с нами работали два литовца – они гнали такой же канал, но гораздо быстрее нас. Как-то Филька (один из литовцев) посидел на берегу, глядя на нашу работу. У меня торчало три кола с измочаленными верхушками, и я откладывал их вытаскивание на потом. Филька ушел к своему вагончику, вернулся с бензопилой и молча аккуратно срезал верхушки моих колов, оставив ровно двадцать сантиметров сверху. Повернулся и пошел к своему каналу. Мы с Юриком помолчали, но бензопилу до конца сезона у ребят так и не попросили.
И вот как-то бредем мы с Юриком после очередного дня к своему вагончику. А луна уже вышла из-за деревьев. И такая она была яркая и платиново-серебряная, что я решил приободрить Юрика.
– Смотри, Юрик, – сказал я ему, – луна просто как у Куинджи.
– Куинджи бы сюда, – мрачно отозвался Юрик.
PS Теперь Юрик живет в Штатах и иногда мы переговариваемся с ним по скайпу. У него жена-американка и двое чудесных детей. Забавно, но про Куинджи я ему так ни разу и не напомнил. Да он бы и не вспомнил, как я думаю.
МОЛОКО ЛЮБИМОЙ ЖЕНЩИНЫ
Меня всегда восхищали ценники в винных отделах супермаркетов. Нередко они воспроизводили название рейнских и пфальцских вин LIEBFRAUMILCH как «Молоко любимой женщины». Трудно представить себе того, кто стал бы доить любимую женщину, но бравых товароведов это не смущало – полки магазинов были уставлены этим чарующим напитком со слегка обескураживающим названием.
Впервые я столкнулся