Выберись тогда Иоаким за пределы города и отыщи дорогу в Рощу, он бы сильно разочаровался в рассказах Перегрина – Мудреца он бы не отыскал, потому как тот никогда не отыщется для корыстных сердцем и умом людей, желающих обрести собственное благо или же чужую скорбь.
Усмехнувшись своим воспоминаниям, бледный юноша, завернувшийся в плащ, поднялся с влажной росистой травы и побрёл к костерку, который превратился в горстку пепла. «Как и мои мечты стать выше…» – погожее утро свело на нет терзавшие Иоакима тревоги и подарила ему лёгкое, почти игривое настроение. Так часто бывает с теми, кто привык действовать – находя решение, они сразу перестают страдать.
– Проснись, всех оленей в округе разогнал своим храпом! – шутки над братом, обладавшим богатырским здоровьем и сном, были неотъемлемой частью жизни Иоакима.
– Ты невозможен! – проворчал заворочавшийся Ярл, но под напускной злостью нельзя было не угадать радости новому утру, брату и судьбе, ожидавшей впереди, какой бы она ни была. Таков уж он был – Ярл, сын Шуна, смотрящий вперёд со смехом в глазах, никогда не унывающий герой. – Я видел такой чудесный сон, а теперь даже его позабыл, изверг!
Воспоминание о сне немного отрезвило Иоакима, но сегодня этого было недостаточно, чтобы вернуть все странности и тревоги последних дней.
– Нам нужно ехать!
– Куда же?
– В Рассветную рощу.
– Шутишь? К чему нам это, ведь Перегрин велел пробираться… Рассветный луч солнца, не может быть, да это же опушка Чёрной чащи! Брат, как мы добрались сюда, неужто во сне?!
– Я и сам удивлён этому не меньше тебя, – садясь рядом с братом ответил Иоаким, – но, похоже, что лес сам пришёл к нам как раз тогда, когда мы задержались на границе сна и яви.
– Немыслимые чудеса! – Ярл уже снова был весел и ясен, словно вползавшее на небосвод неспешное летнее солнце. – Но тогда нам тем более незачем отклоняться от пути, разве что устроить привал и приготовить дичи!..
– Я уверен, брат мой, – Иоаким призвал на помощь всё своё терпение и красноречие, – что прежде нам необходимо побывать на Острие. Мне этой ночью тоже снился сон, который непонятен мне и который я хотел бы истолковать, а Мудрец, среди прочего, славится своим знанием и умением толковать сны. Тебе тоже может пригодиться разъяснение твоего сна – кто знает, что значит радость, навеянная грёзами…
– Хорошо, брат, мы едем! – казалось, сегодня Ярл сам не свой от счастья.
«Что же тебе приснилось, мой дорогой брат?» – с ласковой нежностью думал Иоаким. Он был старше Ярла совсем ненамного, но привык видеть в себе того, кому выпала роль спускать на землю этого мечтателя и идеалиста. – Дай только заседлать коня!
И вновь братья пустились в путь. Иоаким не узнавал пейзажа и себя самого – казалось, что вокруг наступает весна, в каждом цветке, в каждой дорожной пылинке или лесном звуке билась тонкая и горячая жилка самой жизни, которую, казалось, слышат уши и осязают глаза…
– А ведь я вспомнил об этом