– Господи! Да я и того Димку люблю, которого не знала. Он всегда был моим.
– Женился он за месяц до призыва в армию, ― продолжил Костя, ― Света, ждала его, она была хорошей девчонкой.
Костя замолчал. Таня быстро перевала взгляд с отвернувшейся в сторону Маргариты на Костю, прошептав:
– Была?
Костя, кивнул головой.
– Она умерла на операционном столе, во время трудных родов… ребёнок тоже не выжил…
Таня с расширившимися глазами, быстро прикрыла рот ладонью.
Костя потерев висок рукой, вздохнул и продолжил:
– Светланку и ребёночка похоронили, рядом с её родителями. Дима после этого сильно изменился. Он тогда учился в Универе, но после смерти Светланы стал с прохладцей относиться к занятиям, пропускать их стал, ходил мрачным, замкнулся, расшевелить его не удавалось. Мы все полагались на время, которое рубцует раны. Нескоро, но он стал понемногу отходить, ― мы же молодые были, тогда всё легче переносилось. Он стал опять писать стихи, но тяжёлые и грустные. Это уже в лихие девяностые было, – тогда в Питере слышались выстрелы, взрывали машины, бандиты жгли утюгами торгашей и не только, шли кровавые разборки и делёж добра и частного и государственного, народ обезумел, кинулся кто во что, тут и всякая мелкая подлючая шваль повылезала из нор. Один из таких уродов, которому крайне доза нужна была, вырвал у тёти Ани, матери Димы, сумочку, толкнул её сильно, потому что она не отдавала её, она ударилась головой о ступени…
– Ну, это ведь правда, ребята, что сердце любящее всё видит и чувствует? Ведь это, так ребята, я чувствовала излом Димкиного сердца! – сокрушённо хватаясь за голову, воскликнула Таня со слезами на глазах. – Но и это, конечно же, не всё, не всё, надо понимать?!
– Потом… Маму похоронили, а дядя Игорь, отец Димы, не прожил и года, – они с женой очень любили друг друга. Дима бросил университет. Нужно было жить дальше, ведь у него была его любимица сестра Антонина. Тонечка, красавица, умница, она окончила школу с золотой медалью и училась на первом курсе мединститута. Надо было жить, есть, одеваться, ездить в метро, оплачивать коммунальные платежи. У Димы не было никаких сбережений, а те, что были у его родителей, сгорели в девяностые. Я тогда учился на вечернем отделении, на паях с одним деловитым человеком, мы открыли цех по производству металлических дверей, металлических решёток на окна, заборов для могилок, крестов туда же, ковку освоили – это было тогда актуально, люди прятались в квартирах и интенсивно мёрли. Дима перевёлся на вечернее отделение и пошёл работать ко мне, позже мы с ним выкупили долю моего напарника, который уехал на ПМЖ в Штаты.
Таня побледнев, с расширенными глазами прервала Костю, спросив:
– Мне послышалось или ты сказал: «у него была сестра»?
Костя, посмотрев прямо в глаза Тани, проговорил:
– Да, Танечка.
Таня закрыла лицо, в глазах её стояли слёзы:
– Господи, я начинаю,