Наконец, кто-то неуверенно пролепетал то, что у всех было на уме. Мы напрягались, желая поскорее узнать разгадку от самого Коляна.
Тот немного выдержал поучительную паузу, и, даже не глядя на «отличившегося», спокойно сказал:
– Вот и дурак. Слушайте ещё раз: «Что делает мальчик, надев очки?» – И сам же ответил:
– Читает.
Первый раз до нас не сразу дошла суть этого словесного каламбура, но, когда мы, наконец, разобрались, то долго смеялись над товарищем, поспешившим дать неправильный ответ.
– Пе-те-нька! – донёсся до нас голос тёти Вали из парадного подъезда. – Сыно-очек, пора идти домой!
– Ты, Петюньчик, иди, – приказал Колян, – а мы ещё покурим. – А то твоя мамаша сюда прибежит и всю «малину» испортит.
Нехотя, обиженный на то, что так легко от него отделываемся и на свою беспокойную мамашу, тот поплёлся к ней с опущенной головой.
– Сынуля, ты что такой? Тебя обидели? – послышался в темноте беспокойный голос тёти Вали.
– Нет, – донёсся до нас плаксивый ответ.
– Уже темно, – стала оправдываться мать Петьки, – пора спать. Пойдём, пойдём, сынок… – ещё раз позвала она, и мы услышали, как за ними захлопнулась массивная дверь парадного подъезда.
* * *
Переезд на новое место жительства произошёл перед сентябрём. Всех проживающих в доме расселили, кого куда, на окраины Пятигорска. Разъезжались по отдельности, по мере того, как заканчивалось строительство нового барака. На каждую семью строителям давали отдельную, но, зато, свою комнату.
Бараки, в которые вселили мою семью и семьи других рабочих находился далеко от центра города, а сам район назывался Новопятигорском. Здесь стояли, в основном, одноэтажные частные дома с прилегающими к ним несколькими сотками земли. Дома были давно обжитыми, как правило, с высокими заборами и крепкими воротами. Сквозь заборы ничего не было видно, насколько они были плотно сбиты из крепких досок. И только лишь взобравшись на соседнее дерево, чтобы полакомиться тутовником, можно было рассмотреть, что находилось за этими непреступными ограждениями.
За ними обычно был разбит огород с садом из фруктовых деревьев, с которых свисали крупные спелые яблоки и жёлтые груши. У некоторых хозяев даже рос крупный чёрный виноград, обвивающий специально вкопанные металлические стойки. Конечно, можно было ухватиться за верхний край досок забора, подтянуться и перелезть через него, но мы боялись это делать.
После такой попытки, как правило, раздавался грозный лай сторожевых собак, выбегала хозяйка или хозяин. А с ними, как известно, больно не поговоришь. Злые были – хуже собак: сразу – за палку, и, если вовремя не спрыгнешь назад, то получишь по голове или по рукам. Одним словом, куркули! Оно и понятно: в Пятигорске мало предприятий, и многие его старожилы кормились за счёт продажи всего, что вырастало на их участках.
Наши