– Ха, на прошлой пьянке ты утверждал, что тормоза придумали трусы. А теперь вон как вывернул.
– Слышь, – Гном уже брызгал слюной, – ты ведь меня понял, так зачем порожняки гонишь? «Базарги» хочешь? Вон с этим пообщайся.
И он указал на подъехавший к ним черный «мерседес», из которого, не сразу, а после паузы, как и подобает истинному боссу, вышел Старуха. В одной руке он держал мобильник, другую, сплошь исчерченную лагерными наколками, протянул по очереди каждому из «чистильщиков». Голову его покрывала бейсболка, смотревшаяся на нем совершенно нелепо, а из-под дорогого спортивного костюма торчала ни к селу ни к городу надетая рубаха. Одеваться он так и не научился, зато его умению ловко лепить предложения позавидовал бы и Авраам Линкольн. «Чистильщики» знали об этом таланте Старухи, и не упускали возможности перенять у него опыт.
– Как делишки, молодежь? – осведомился Старуха и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Смотрю на вас и думаю: почему нашим миром правят старики? Нужно давать власть молодым, неискушенным, неиспорченным, и тогда не будет того скотства, которое творится повсюду. Эх, хорошо, что вас увидел, а то уж совсем про меня забыли. – Он вздохнул с наигранной грустью. – Вот так мы, старые пердуны, уходим на пенсию – тихо, незаметно.
Его самоирония была подкупающей, и лица «чистильщиков» озарились улыбками.
– Да нет, – сказал Жираф. – Это ты сам к нам в бар не приходишь. А мы вечерами там, в «Восточном базаре». Команда в сборе. Заходи.
– В «Восточном базаре», – задумчиво проговорил Старуха. – Вот, где сейчас тайная вечеря. Но я не приду. И знаешь, почему? Потому, что апостолов многовато, а я не люблю большие сборища.
– Га-га-га, – заржал Крюк. Ну, ты даешь – апостолы!
– В «Базаре» -то хорошо? – Старуха прищурил один глаз. – «Мочалки» молоденькие, доступные, шнапс порядочный, порошок бодрящий – все в наличии? Надо закатиться к вам на огонек, нажраться, нанюхаться, трахнуть какую-нибудь «ложкомойку» или на худой конец бармена с охранником.
Он был хитер, и легко опускался до уровня тех, с кем разговаривал.
Услышав знакомые аккорды, «чистильщики», перебивая один другого, принялись рассказывать о веселеньких вечерах в «Восточном базаре». Несколько минут кряду они болтали о заезжем боксере, которому за косой взгляд выбили зубы, о визите в бар ментов и о толстой, жаждущей секса телке, отсосавшей почти у всех, кто был в заведении.
Старуха выслушал их, и когда фонтаны слов иссякли, спросил:
– А что новенького на жестоких улицах города? – и тут же конкретизировал: – Как торговля?
Слово держал Гном. Он сказал, что наркота идет неплохо, «барыги» получают товар и в срок отдают деньги. Кстати, о деньгах… Его, Старухи, доля лежит неприкосновенная дома у Жирафа. Нет-нет, сейчас ехать не надо, Старуха махнул рукой: потом, жизнь ведь сегодня не кончается. Затем старый волк поинтересовался, проводится ли среди «барыг» воспитательная работа?
– Конечно, –