Фиона схватила буханку, оставив хлебный нож на доске, и отошла к рабочему столику.
– Изысканная блевотина, – повторила я, показывая на доску, где только что лежал хлеб.
– Ладно, Холли. Перестань. Я подумываю о том, чтобы позвонить Рейчел. Возможно, пришло время пересмотреть нашу договоренность.
Лассо полетело. Бомба взорвалась. Я схватила хлебный нож и запустила им в кухонное окно. Но промахнулась, и нож с грохотом упал в раковину. Тогда я вскочила из-за стола, подняла стул и ударила ножкой о кухонный шкаф.
– Чертов хлеб, чертова кухня! – закричала я. – Ну, давай, скажи это. Ты хочешь, чтобы я ушла, Рэй хочет, чтобы я ушла, вы меня ненавидите. А я ненавижу твой гребаный божественный хлеб и тебя тоже ненавижу. Я не твой ребенок. Я не хочу быть твоим ребенком. Я мамина дочь, не твоя.
Фиона подошла и положила руки мне на плечи.
– Холли! Успокойся.
Я терпеть не могла, когда она прикасалась ко мне своими безумно горячими пальцами. Оттолкнув ее, я выбежала из кухни.
Я поднялась наверх и захлопнула дверь своей спальни. Заперла ее на ключ. Вскоре пришла Фиона и постучалась в дверь.
– Холли?
– Пошла вон, Бесплодка.
Молчание.
Потом снова заговорила Фиона.
– Как ты меня назвала?
– Никак.
– Это не ответ, Холли. Так что ты сказала?
Я упорно молчала.
Она ушла. Но минут через десять вернулась.
– Я иду в магазин, – крикнула она через дверь. Голос у нее дрожал, как будто в нем стояли слезы. – Когда я вернусь, надеюсь, ты будешь готова выйти. И надеюсь, ты извинишься за то, что обидела меня. И за то, что так обозвала.
Наступила тишина. Потом я услышала ее удаляющиеся шаги.
Как только внизу хлопнула дверь, я вышла из комнаты и побежала наверх, за париком.
6. Зовите меня Солас
Странный белый свет сопровождал меня, пока я поднималась по лестнице. За окном дождь превратился в мокрый снег, а потом и вовсе начался снегопад. Я добралась до верхней лестничной площадки, достала из комода парик и помчалась обратно в свою комнату. Меня не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Призрак, что ли? Хочет достать меня?
Я заперлась на ключ, спасаясь от преследования, но белый свет проникал сквозь щель под дверью.
Устроившись перед зеркалом, я опустила голову и, выдохнув, нацепила парик. Потом медленно выпрямилась и посмотрела в зеркало. В комнате стемнело, как будто день уже выдохся. Из-под белокурых прядей парика кое-где торчали мои жидкие каштановые волосенки. На меня смотрело странное существо – наполовину Холли Хоган из далекого прошлого, наполовину безумная незнакомка. «Спокойно, девочка, – сказала я себе. – Наведи марафет».
С гулко бьющимся сердцем, я убрала под сеточку выбивающиеся темные лохмы. Потом расчесала волшебные пепельно-светлые пряди, уложила их на пробор.
Закончив, я отложила расческу и, вздохнув, выглянула в окно. Потом включила прикроватную лампу, чтобы тени разбежались по углам, и снова подошла к зеркалу.
И тогда появилась