– Кажется, наша карета подана, – с непривычным ехидством заметил Ил и оказался прав: со стороны Адмиралтейства к нам подбуксовывал серебристый «Логан». Сверкающий, как новогодняя гирлянда, еще и с шашечкой на голове. В тот миг ничто не могло обрадовать нас больше, чем сие творение галлийских инженеров.
– Чур, платит Крот, – сказал Мика и уселся на заднее сиденье между мной и Илом.
– Эй-эй-эй, – заголосил Крот, которого, благодаря его комплекции, поместили вперед. – Значит, в бар меня заволокли, а теперь еще мне и платить??
– Успокойся, – ответил я. – Мика шутит.
Крот выдохнул и своим выдохом дал отсечку, что пора ехать. Машина дернулась, и у каждого из нас заметно отлегло. Благо, день подходил к концу.
– Знаете, – спустя минуту заговорил Крот – противник долгого молчания, – я и не вспомню, когда так кайфовал, как сейчас. Даже с девчонкой.
– То есть никогда? – уточнил Мика.
Водитель глянул в зеркало и ухмыльнулся.
– Да ну тебя! Все удовольствие обломаешь, долбанный эгоист.
– Я же просто спросил, – как бы невзначай ответил Мика.
Машина стремительно несла нас сквозь промерзший город. В окне пролетали Невский, Лиговский, Обводный… Я смотрел на полосы фонарного света, и, словно таинственной лапой, с меня снимало все напряжение. Японец, коктейль, бар… Теперь эта связка казалась мне нереальной, выдуманной. Не было их, – думал я, – не было, и быть не могло. Все – сон. Сон, который стоит поскорее забыть. Сон, который больше не приснится. Никогда.
Но все же…
Если это и вправду был сон, то почему я до сих пор припоминаю каждую мелочь, каждый кивок, каждое слово, произнесенное за столом? Разве после пробуждения люди не забывают почти все, что они видели? Разве могут они рассказать от и до и затем добавить: вот тебе, дружище, без прикрас? Не знаю, как у других, но обычно я, только продрав глаза, с трудом вспоминаю не то что какие-нибудь крупинки, но и саму суть. Здесь же, напротив, во мне чудесным образом проснулась (ага, каламбур) суперпамять, которая мозговой видеокамерой запечатлела мое сновидение. Такое вообще бывает?
Скорее всего, бывает, – отвечаю сам себе. Скорее всего, бывает, но бывает только в двух случаях. Первый – я сбрендил и теперь галлюцинирую, как заправский шизофреник, второй – это была все-таки реальность, а никакой не сон.
Пойдем от самого противного.
Допустим, я сумасшедший. Допустим, я действительно