Хотя никаких хотя. Это очередная уловка, вроде: «Сделаю так, чтобы он оказался во всем виноват, и тогда моя взяла». Ага, ага, раскусил я тебя, хитрый Японец, раскусил.
– Ты зря, Альберт, полагаешь, – заговорил он, словно я высказал все свои мысли вслух, – что я хочу с тобой бороться или пытаюсь, как у вас говорят, припереть тебе к стене. К чему мне это? Я уже не такой молодой, чтобы растрачивать силы на пустое бодание. Мы не враги, Альберт.
– А кто мы? – вырвалось у меня. Чувствую, в тот миг я был похож на ребенка, в котором любопытство пересилило все обиды, и он вновь начал разговаривать с родителями.
– Я владелец бара, а ты – студент. Оба мы – обычные люди, мужчины, в какой-то мере даже симпатичные…
– Исчерпывающий ответ.
– А ты что хотел? Быть особенным мальчиком? Попасть в сказку и встретить за стаканчиком виски волшебного азиата?
– Нет, но…
– Если «но», то уже никаких «нет», – отрезал Японец и впервые за время наших «свиданий» полоснул меня раздраженным взглядом. – Думаешь, я со зла напоил тебя коктейлем, затем наслал на тебя сны и изменил тебе лицо? Думаешь, я…
Японец внезапно замолк, и я понял, что он взболтнул то, чего взбалтывать было совсем необязательно. Теперь моя очередь атаковать. Бдзинь!
– Что? То есть вы знали про чужое лицо и про сны?!
– Я не…
– Откуда же? Может, потому что вы их сами и создали?
– Альберт, да каким же образом?! – вскрикнул Японец и попытался закурить, но зажигалка выскочила из рук и со звонким клацаньем прыгнула под стол. – Я же не Бог и не Дьявол, чтобы такое вытворять!
– А кто вы?
– Обычный владелец бара!
– Тогда откуда вы знаете про сны и про лицо?
– Да потому что… потому что… ай! – Японец выплюнул сигарету, которую все еще держал в зубах, и поднялся. – Пойдем, Альберт, пойдем, я тебе покажу.
– Куда?
– На улицу! Куда же еще?
Японец просеменил до лестницы, и я кинулся вслед за ним. Шустрый, мать его, старикашка! А говорил: «Я не такой молодой, годы не те…» Ага-ага, что еще расскажите, мистер Чешу-по-ушам?
Мы быстро спустились на первый этаж, минуя гостиную, и остановились в парадной. Японец распахнул дверь и вытолкнул меня на крыльцо. Я замер.
– Ну, видишь?
Я не смог ответить. У меня не хватило сил, чтобы подавить охватившее меня смятение. Вокруг не было ни укатанной для машины дороги, ни поникших елей, ни сугробов, что я видел каких-то полчаса назад. Вместо них громоздились четырехэтажные дома, с барельефами и скульптурами, точь-в-точь как из позавчерашнего сна.
– Полезай, – бросил Японец и показал на лодку.
Лодка! У нижних ступеней покачивалась настоящая лодка! Нет, реки под ней не было, была лишь белая пелена, похожая на бурлящий, только-только выпавший и повисший над землей снег.