* * *
Тем временем другая мать встречала другого ребенка. Маргарита Ивановна тоже слышала все по новостям. Когда в дверь позвонил сын, женщина даже перекрестилась и мысленно поблагодарила Бога: Володя дома. Почему не пошел в общежитие семинарии, не так уж и важно. Об этом думала Кучмина, обнимая кровиночку.
– Володенька, ты ведь послушничал в Кафедральном соборе?
– Да, мамочка.
– Ой, какой ужас там случился!
Молодой человек сказал, что до сих пор поверить не может, и, мягко высвободившись из объятий мамы, повесил пуховик на вешалку.
– Ты проходи скорее на кухню! Ты ночевать будешь? Или в семинарию…
– Меня отчислили.
– Как?! – ахнула Маргарита Ивановна.
– Я не сдержал гнев и начал спорить с полицейскими, пришедшими арестовывать нашего дорогого батюшку Варфоломея. Он ведь старенький. Вдруг сердце схватило бы? Они его обвинили в убийстве, грубо разговаривали с ним.
– Ты молодец, что вступился.
Володя поблагодарил мать. Ее поддержка и в самом деле ободрила бедолагу, но вот как относиться к отчислению, уставший и измученный, Володя не знал все равно.
– Не волнуйся. Все прояснится, и сможешь восстановиться в семинарию. Пошли скорее: ужин стынет!
Молодой человек отозвался, что сейчас уже бежит, только руки помоет, и что очень соскучился по стряпне мамы.
Так из их троицы друзей в семинарии остался только Рустик: Дионисия арестовали, а Владимира отчислили. Быть может, все еще образуется? Главное – надеяться на лучшее. Вера еще не из такого вытаскивала людей!
* * *
Так прошло несколько недель. Все стихло. Вся Арийская Русь погрузилась в глубокий траур по погибшим в Кафедральном соборе. Больше ни с кем беды не случилось, и люди окончательно убедились в виновности Козлова. Тем более что жена преступника хоть и медленно, но пошла на поправку. Наверняка Лизу мерзавец не собирался убивать, и либо женщина сама случайно попила кагорчика, либо муженек каким-то образом уменьшил для любимой смертельную дозу. Бориса отправили в лагерь строгого режима, в котором за убийство маленького ребенка отбывала срок и бывшая управляющая президентской загородной резиденции. И приходилось Кате там несладко: в женских тюрьмах заключенные плохо обходятся с осужденными за убийство детей.
Александру и Милу отпел отец Варфоломей прямо у них дома. Каким-то чудом Вейкович смилостивился и отменил процедуру в новом соборе, посвященном новому святому. После батюшка, духовный отец многих погибших в тот роковой день, слег, и несчастного срочно увезли в больницу. Проэлиум запретила отпевать свою дочь и похоронила Сонечку на другой же день после смерти. «Господь Бог, если Он вообще есть, ясно дал понять, что презирает мою малышку, не услышав наших молитв об исцелении», – заявила Анастасия. Женщина съехала со съемной квартиры