Что же касается самой Катьки, то мне сдаётся, что она хоть девушка и выдающаяся, – ей совершенно пофигу, насколько далеко в отношении неё простираются честолюбивые устремления папаши. Как, кстати, и то, насколько соответствуют действительности его представления о собственной персоне.
Однажды мы куда-то ехали в метро – наверно, к ней на «Полежаевскую», в её славную кооперативную квартирку, чтобы перемеривать там тряпки, привезённые Сергеевым из очередного вояжа, где он опять набрал всего без разбору – Катька иногда затаскивает меня на такие мероприятия под предлогом, что нуждается в совете: какие оставить себе, какие передать папашиной теннисистке; мне в таких случаях тоже что-нибудь вручается… В вагоне сидящая рядом тётка с сумками спросила другую тётку с сумками:
– Ты «Пропажу» -то прочитала?
(Наисвежайший тогда бестселлер Сергеева.)
– Да! – с готовностью откликнулась та. – Я вчера прям за один вечер – как
семечек нажарила…
Тут мы выкатились из вагона, потому что, слава Богу, подоспела наша остановка. На счастливый катькин смех оборачивались прохожие.
– Прелесть! – восклицала Катька. – Надо не забыть рассказать Сергееву —
пусть повеселится!..
Я-то как раз весьма засомневалась в вероятности последнего. Впрочем, она, кажется, тут же благополучно всё позабыла, привычно упорхнув в свои облака.
…Ладно, к дьяволу, почему всё это должно меня волновать? – говорю я себе накануне сергеевского возвращения, вытирая пыль с его папок и книг (что, собственно, и не входит в мои обязанности, но вот настолько я её не выношу, что руки опять сами потянулись к тряпке). На носу у меня сессия – вот о чём, собственно, должна болеть голова. И ведь, если разобраться, – что как не такого рода экзекуция должна меня приблизить к пусть далёкой и призрачной, сомнительной и относительной – но независимости?
6
Покуда тянется моя сессия, он, надо сказать, ведёт себя очень мило: почти не теребит с поручениями, а когда всё-таки теребит, то сильно извиняется, и даже вполне искренне тревожится за мои самые жестокие экзамены. И вот, когда они почти сданы (не считая хвоста по политэкономии социализма), он вызывает меня к себе и излагает свой очередной план.
– Я собираюсь в Коктебель. Может, вплоть до октября там пробуду – если ничего непредвиденного не возникнет.
Понятно. У него там дача – говорят, возмутительно огромная. Бывает, он там проводит почти всю зиму.
– У меня работы будет много – материал почти весь собран… Короче, у тебя какие на лето планы? Не хочешь со мной туда? Хотя бы на месяц? Один раз, правда, отправлю тебя в Москву отвезти кое-что. И – ничего другого, скорей всего! Правда, вода в доме только холодная. И Анна Семёновна к сыну собирается ехать – надолго…
Анна Семёновна – женщина