И теперь проблема снова возвращается на повестку дня. И на этот раз кажется, что ни у Нозика, ни у Маркса нет даже начала ответа. Старые рецепты не работают. Причин для этого много, но первая, вероятно, заключается в невероятно парадоксальной природе современного мира. Это мир, наполненный «но», каким его еще никогда не знало человечество.
Вот что говорит Национальный совет разведки США в своем отчете «Парадокс прогресса»5:
«Наша способность пересекать границы в физическом и цифровом мире растет, но мы отталкиваем друг друга. Технологии улучшили качество нашей жизни, но сократили количество рабочих мест, доступных в определенных областях. Правительства тратят все больше денег, но отдельные частные лица пользуются большей властью, чем когда-либо…»
И это всего лишь несколько примеров.
Изменения, которые влияют на то, как мы производим, потребляем и обмениваемся информацией, неизбежно изменяют наши отношения к самой концепции власти, будущего и смысла. Мы взаимодействуем иначе во всех возможных планах; с нашими друзьями, с коллегами, с администрацией; на всех уровнях – местном, региональном, национальном и международном. У нас есть доступ к такому количеству информации – и к такому объему лжи! У нас так много возможностей путешествовать и так много причин не делать этого! Netflix, в некотором смысле, становится конкурентом авиакомпаний. Министр соперничает по влиянию и аудитории в социальных сетях со знаменитым ютьюбером. Лоббирование сегодня происходит в Твиттере не меньше, чем в кулуарах национальных парламентов.
Политика не мертва, но она ранена. Рана ее глубока, и французский пример Больших национальных дебатов, организованных президентом Макроном в январе 2019 года, очень показателен: правительственные структуры вынуждены изобретать форматы, которые выходят за рамки конституционной практики, потому что общество, каким бы они ни было, запрашивает их. Оно организовывает само себя в социальных сетях, которые становятся современными агорами, оно избегает