Шахеб смотрит на него с грустной улыбкой, кивает и бросает одно короткое, как плевок, слово:
– Мардус.
– О, Уннефер! – снова восклицает женщина.
– Так я и думал, – шепчет Пап.
– Да, – продолжает Шахеб. – Горели амбары с зерном. Огонь заметили вовремя, поэтому ущерб хоть и велик, но не смертелен.
– Сколько же лет он не дает нам покоя! – Пап сжимает кулаки. – Что ему надо?
Шахеб все с той же грустной улыбкой кладет руку ему на плечо.
– Разве ты не знаешь, друг мой Пап? Власти – чего же еще.
– О, бессмертный Озирис, неужели ничего нельзя с ним сделать? – горячится юноша. – Сколько в его шайке людей – двадцать? Тридцать? Пятьдесят? А сколько нас, жителей Шамбалы? Сколько можно выставить отрядов против него и рассеять, как пыль по ветру, в первом же бою!
Люди вокруг переглядываются.
– Айсор молод, – говорит Пап Шахебу.
– Молодость – не помеха, а подспорье пытливому уму, если он все-таки есть, – возражает Шахеб и продолжает, обращаясь к Айсору: – Шамбала была, остается и будет оставаться противницей всякого насилия.
– Почему, если в мире так много жестокости и зла?
– Именно потому мы и должны сохранять негаснущим факел разума во мраке невежества, чтобы не потерять дорогу к Истине. Напряги свой ум, чтобы понять, что я скажу тебе в двух словах: сила – удел слабых.
– Значит, удел сильных – бессилие?
– Нет, – качает головой Шахеб, – разум.
– Что может сделать разум против ножа, подкрадывающегося к незащищенной спине? Стрелы, направленной в грудь? Сабли, летящей к беззащитной шее?
– Постарайся, о горячий Айсор, понять меня, ибо я опять отвечу тебе коротко: верить. Надеяться. Терпеть.
– И это все? – на лице Айсора написано разочарование. – А в это время Мардус со своей шайкой перережет всех нас, как цыплят.
– Айсор! – Пап на правах старшего строго смотрит на юношу.
Шахеб успокаивающе кивает Папу.
– Значит, таковы мы и таков он, и таковы наши Сеп17, – говорит он и улыбается. – Или, как сказал бы премудрый Азнавак, наши Кармы18.
Рядом худой, аскетичного вида мужчина горестно кивает головой.
– Мало нам его злодеяний, еще и природа взбунтовалась… Слышали весть, что принесли пастухи? После недавнего землетрясения треснула плотина, в трещины начала просачиваться вода, а если она прорвется, – воды горного озера хлынут в долину.
Наступает молчание.
– Что же нам делать? – спрашивает Айсор.
– Работать, – Пап берется за мотыгу.
– Да, но…
– Учитель знает, – говорит Шахеб.
– Знает? – женщина светлеет лицом.
– Ему уже сказали.
Айсор медлит. Лицо его выражает напряженное раздумье.
– Эту плотину возводили три поколения жителей Шамбалы, – говорит он, переводя растерянные взгляд с одного на другого. – Я знаю, что Учитель велик, но может ли он