– Насколько я понимаю, у вас нет рекомендаций, но я их и не требую. Если я сочту, что ваши методы преподавания и воспитания неприемлемы для моей дочери, то мы с вами расстанемся, вы должны понимать это. Но я уверен, что все сложится просто прекрасно!
– Я тоже уверена, Рон, – ответила Кэтрин, хотя в тот момент не была уверена ни в чем.
Глава 6
Первым делом, Нора потащила ее в беседку, спрятавшуюся в другом конце сада, мимо нее Кэтрин не проходила. Та самая Джерри, большая, пятнистая псина, («Кажется, это сенбернар», – подумала Кэтрин), которая донимала предыдущую гувернантку, сопроводила их до места назначения, и завалилась на траву. Взгляд ее постоянно плачущих, с опущенными краешками глаз, не вызвал у Кэтрин содрогания, хотя до этого ей редко приходилось иметь дело с собаками. Особенно большими. Но Джерри принадлежала Норе, и это словно окружало собаку теплым ореолом особенности, непохожести на других.
– Здесь я слушаю, – сообщила девочка, выпустив руку своей гувернантки, и устроившись на широкой, потемневшей от времени скамье.
Стряхнув сухие листики, Кэтрин присела рядом и осторожно спросила, понизив голос:
– А что ты слушаешь, Нора?
– Музыку, – ответила та, покосившись на нее с непониманием. – А ты разве не слышишь?
Кэтрин прислушалась. Другие птицы пели теми же голосами и с той же радостью, деревья напевали свои летние баллады… Может, она эту музыку и имела в виду?
– Да нет же! – Нора нетерпеливо заерзала. – Я же о настоящей музыке говорю! Скрипки, рояль… Ты что, тоже их не слышишь?
– Как жаль, – вырвалось у Кэтрин. – Наверное, у меня что-то не в порядке со слухом. Как мне хотелось бы послушать эту музыку!
Девочка повернулась и требовательно всмотрелась в ее лицо. Длинные прямые волосы, которые были гораздо светлее материнских, свисали вдоль загорелых щек, но не придавали ее лицу унылого выражения. Оно было вдохновенным и задумчивым, не веселым, но и не таким трагически-печальным, как у Маргарет.
– Но ты мне веришь, что я-то слышу?
– Конечно, – немедленно подтвердила Кэтрин. – Нора, ты, наверное, будешь композитором! Они все с детства слышали ту музыку, которую никто еще не написал.
У девочки просияли глаза. Они были большими, серыми, но очень яркого оттенка.
– Композитором! Никто еще не говорил мне этого! А ты научишь меня играть на рояле?
– А ты не умеешь? – Кэтрин была обескуражена. – Как же ты слышишь, если… Я думала, сперва нужно научиться играть самой… Впрочем, – на миг задумавшись, возразила она самой себе, – это глупость – то, что я сказала. Если в тебе звучит музыка…
Нора оборвала ее:
– Но она звучит не во мне, а вокруг!
– Хорошо, – покорно согласилась Кэтрин. – Беда в том, Нора, что я тоже не умею играть на рояле. Вот незадача… Я могу преподавать тебе только обычные школьные предметы. А для этого твоему отцу придется нанять учителя музыки. Мне жаль…
Нахмурившись,