Но Николь уже кивнула:
– Он уехал с другой. Она – его агент. Она и вытащила его отсюда. Я не смогла этого, – она усмехнулась. – Как далеко увела нас Нора! Я же говорила, что это очень необычная девочка…
Глава 5
Рон Коллиз разрешил Кэтрин приводить на занятия и Майка, рассудив, что его дочери не повредит общество малыша, но в первый раз Кэтрин отправилась на их виллу одна. До этого дня она еще не виделась ни с Роном, ни с его женой Маргарет, и это казалось ей несколько необычным. Всё было оговорено или через Николь, или по телефону, и это заставляло Кэтрин думать, что девочке Коллизов было от кого унаследовать странность.
Впрочем, говорила она себе, пока я не увидела их всех своими глазами, нельзя судить ни о чем. Да и когда мы встретимся, лучше не спешить с выводами. Некоторые люди и самих себя не узнают, как следует, за целую жизнь, где уж другим…
Устремленная к небу вилла Коллизов несколько возвышалась над Вайтстоуном, словно эта семья взяла на себя труд присматривать за жизнью горожан. А вот вмешаются ли они, если потребуется помощь, этого Кэтрин пока еще не знала. С недавних пор ей претила мысль о чьем-либо покровительстве, потому что сейчас смысл ее существования заключался в том, чтобы выжить без помощи других людей. Особенно – более сильных, более богатых, более влиятельных.
И еще. Она приняла некое подобие помощи от Николь, невозможно же было отвергать вмешательство самой жизни! Но Кэтрин ни за что не согласилась бы на поддержку мужчины. Мужчины, как такового… Ей не хотелось думать, что, благодаря Нику, сделалась феминисткой, но она собиралась перестать быть размазней. Хотя бы в собственных глазах…
«Архитектор явно был истовым католиком, – она усмехнулась, разглядывая узкие, островерхие башенки дома, куда ей предстояло войти. – Если и внутри все пропитано этим духом, то у Норы не слишком веселое детство. Да это уже и понятно… От хорошей жизни дети не становятся диковатыми».
Но сад, куда Кэтрин вошла, еле дыша после крутого подъема, покорил ее своей буйной не ухоженностью. Здесь не было ни подстриженных кустов, ни геометрически правильных клумб, все росло, как росло, и это, видимо, никого не раздражало. Такое зримое присутствие вольного духа подбодрило Кэтрин. Она задышала ровнее, и пошла быстрее, широко размахивая руками, хотя обычно двигалась несколько скованно, постоянно помня о том, что Ник считает ее неуклюжей.
Перекликающиеся в ветвях, спрятавшиеся от глаз птицы, и переплетения теней, в которых дрожали солнечные пятна, и свежая, тонкая, не оглушающая смесь ароматов, все это проникало сквозь кожу Кэтрин, наполняя все ее существо ликованием, не имеющим объяснения. Ей захотелось запеть, чего она не делала уже несколько лет… Да с тех пор, как вышла за Ника замуж! Его раздражал ее голос. Все в ней раздражало его. Особенно то, что она была его женой. Почему она мирилась с этим столько лет?
Шаловливо оглядевшись,