Ночное небо согревает их томные сердца сладостными мыслями о том, что будучи уж почти ведь таковым, оно некогда навевало думы и создавало сладостные грезы в душах многих и многих поколений тех еще древних греков и римлян.
Однако поэт Маяковский был совсем так нисколько не прав: вовсе не для нас сегодня зажигаются далекие звезды, а куда вернее – для тех, кто будет жить через многие сотни лет после нашего и впрямь-таки чрезвычайно бурного катастрофическими событиями века.
Ну а будет ли там кто-нибудь жить или нет, то непременно еще окажется всецело зависимым именно от нашей сегодняшней вширь необъятно разве что лишь еще расширяющейся необузданной тупости, а впрочем, и от того самого всесильно безответственного невежества всякого разного рода представителей нашего сегодняшнего научного мира.
30
Да нет уж, мы все очень так ныне сегодня невероятно умны, а высокие сферы духа всенепременно проникнуты неземной красотой, исходящей из некоего иного, более чем истинного бытия?
И вправду, к чему бы все это было кое-кому столь безоглядно и бездумно более чем бессмысленно отрицать?!
Попросту сходу необходимо признать незыблемо верным именно то столь незатейливое положение вещей, при котором неистово стремительный ход развития высокого творческого сознания у сугубо отдельных личностей до чего во многом и вправду-то схож с яростно низвергающим свои воды горным потоком.
Причем он действительно реален в своей вполне осязаемой и полностью доступной всякому взору основе.
Чье-либо воспаленное воображение (само по себе бесталанное или по сущей лености попросту не способное к творческому труду) может создавать одни яркие блики, кидая их в равнодушную толпу, которая между тем если чему и внемлет, так это одному своему нисколько ведь ненасытному инстинкту потребления и усвоения всех-то доступных в этом мире благ.
31
А при таких-то делах и без того безгранично невзрачная действительность в наиболее наихудшем своем виде предстанет перед глазами именно тогда, когда всеблагие народные просветители и впрямь до конца же уверуют в свою единственно верную «святую ложь».
Им было свойственно исступленно исповедовать принцип священной силы, способной разом так одарить весь этот мир радостью вполне ведь полноценного его освобождения от всех тех прежде всего внутренних вековых оков.
Причем весело добиться данного всеобщего блага было бы еще уж и вправду возможно разве что лишь исключительно внешними чрезвычайно насильственными действиями.
Ну а в результате всех тех высоких и благих намерений явно так еще возникнет отъявленно воинственное государство извечно вовсе-то никем не выполняемых, насквозь лживых обещаний.
И сердце народа будет снова тогда буквально ведь доверху переполнено явной тоской по новому избавителю от всего этого крайне неприглядного