Но всё это – бытовая сторона вопроса. Главное и неуловимое состояло в специфичном драконьем уюте, который создавала Ракушка. Её присутствие обернуло нашу холостяцкую квартиру в какое-то облако тепла: по углам, накрыв пыль, рассыпались искристые тени, в кухне запахло специями и какао, и, кажется, мы даже перестали разбрасывать по полу смятые бумажные платки. И ещё (за это я был благодарен больше всего) из квартиры ушла ночная стылость. А всё оттого, что в простенке между кухонным диваном и огромным, в пол, окном на пожаропрочной подстилке спала и мягко светилась во сне Кушка.
Мы полюбили дракониху – каждый на свой лад. Веник – слегка ворчливо (он всегда любил поворчать), я – как-то чересчур заботливо и с опаской. Постоянно переживал, не холодно ли ей, не голодна ли, не устала ли. Порой Кушка страдала от моей излишней опеки. В конце концов Вениамин устроил мне настоящее внушение о том, что она всё-таки – настоящий дракон, и уж сумеет о себе позаботиться получше неумехи-человека. Ракушка виновато потупилась, но не стала возражать. А я уже было обиделся, но тем же вечером случайно подглядел, как Веник украдкой суёт Куше молочный шоколад.
Шли дни, дракониха привыкала к Полису и к нашей жизни, настраивалась на наш лад, и вскоре мы планировали впервые посетить Край Мира. А пока старались как можно чаще выводить её в город – потому и таскали с собой по всем делам. В том числе в старое кирпичное зданьице на Николямской улице, где мы уже второй год подряд в рамках шефской программы нашей базы помогали упаковывать праздничные подарки.
Я был уверен, что взять Ракушку на упаковку – хорошая идея: и ей разнообразие, и нам веселей. Но её неугомонный хвост не давал покоя ни одной коробке и уже успел близко познакомиться с каждым стеллажом – вот и очередная стопка книг полетела на пол.
– Утихомирь её! – взвыл Веник. Дракониха испуганно подпрыгнула, но на этот раз я среагировал мгновенно: образовал вокруг коробок локальный вакуум и снял гравитацию. Ракушка, икнув, подтянула хвост и отбежала, мой товарищ вовремя подхватил, подстраховал и выпрямил ещё одну пошатнувшуюся стопку подарков, а я осторожно вернул на место воздух и силу тяжести.
– Ракушка, – несмотря на усталость и раздражение, я постарался обратиться к ней как можно ласковей. – Давай ты дождёшься нас на балконе. Мы закончим упаковывать вот эти две груды, а потом пойдём перекусить.