***
Мы поужинали гречкой с курицей, залитой сливками и бульоном, выпили чаю, щедро сдобрив его сгущённым молоком, и, как следует проветрив комнату, улеглись спать. Дракониху пока оставили на том же пледе, только по-быстрому метнули под него немного упругого сконцентрированного воздуха, чтобы ей спалось мягче. В голове ни с того ни с сего полыхнула странная, яркая картинка: поезд, туман и растерянная девушка, сидящая около рельс. Я помотал головой, прогоняя видение. С сомнением спросил:
– Как думаешь, надо её укрыть?
Веник осторожно положил ладонь куда-то в район крыльев:
– Она горячущая. Думаю, не стоит.
– Ну ладно…
И всё-таки не вынесла душа поэта: я содрал лёгкую вуаль занавески, наскоро вытянул из неё пыль, освежил (за окошком очень кстати накрапывала мягкая морось) и, тут же высушив, накинул на дракониху. Та пофырчала, перевернулась, помесила лапами в воздухе и успокоилась.
Уснули.
***
Проснулись мы с Вениамином одновременно: рефлекс напарников. В кухне что-то шуршало и светилось. Пока мы молча пялились друг на друга, послышался треск разрываемой бумаги. Затем воцарилась тишина, в которой раздалось отчётливое чавканье. Мы синхронно перевели взгляд на плед у дивана. Драконихи не было.
На цыпочках прокрались в «кухонную» часть квартиры и замерли: наша питомица сидела под столом и, разодрав нарядную картонную коробку, уплетала шоколадные ракушки со сливочной начинкой. Свет нигде не горел, но сама дракониха интуитивно поддерживала в темноте простенький сияющий контур из тепловых импульсов.
– Мда, – шёпотом констатировал друг. Дракониха вздрогнула и выронила из лап очередную ракушку из молочного шоколада. Та прокатилась по полу мне под ноги. Я хмыкнул:
– Я думал, драконы едят мясо…
Ночная расхитительница конфет понурила голову и кивнула: мол, ем. И тут же пожала… плечами? Не знаю, есть ли у драконов плечи, но жест всё равно был понятен: если б отыскала мясо, съела б. А так уж что нашла…
– Так мясо же есть в морозилке, – верно истолковал её ответ Веник. – Или ты не ешь замороженное?
Дракониха расширила глаза и помотала головой.
– Не ест, – по-своему понял друг.
– Она не о том, что не ест замороженное, а о том, что ни за что не стала бы воровать!
– А конфеты?
– А конфеты лежали на столе, на видном месте. А значит, это не воровство, а просто лакомство. Так?
Дракониха кивнула.
– Веник, она голодная. Она ничего не ела с утренней кормёжки. Давай накормим? – просительно предложил я. Просительно – потому что ждал помощи. Сам бы я её накормил при любом раскладе, но с другом как-то спокойней.
– Конечно, накормим, – проворчал Вениамин. – Да только кто бы нас с утра накормил да разбудил…
Дракониха запрыгала по кухне, радостно размахивая хвостом.
– Ты, что ли, разбудишь?
Она