Вадима раздражали умствования самоуверенной женщины. Она говорила явную чепуху. Его брала злость, но сразить недалекую простолюдинку метким словом не удавалось.
– По вашей спине тоже гуляет кнут, – съязвил он. Усмешка исчезла с ее губ.
– У меня одна беда. Я не родилась мужчиной, – сухо ответила.
– И что бы было, будь вы мужчиной?
– Стала бы возницей. Мне бы прислуживали.
– Смешная причина! История знает многих великих женщин, которые…
– Не знаю их и знать не хочу! – резко оборвала. Замолкла, но потом:
– Одно знаю: чтобы заиметь большой чин, женщина должна лебезить перед мужчиной, принять его волю. Все решают мужчины.
Вадим заметил, что она занервничала. Он воспрянул духом.
– Это вы глубоко ошибаетесь, – с издевкой в голосе отметил он. – Мужчины ни причем. Были случаи, когда женщины вели за собой массы. Были возницами, как вы выражаетесь. А вы…
– Я не хочу больше разговаривать! – отвернула лицо, уставилась в окно.
Она спасовала. Тем не менее Вадим не получил полного удовлетворения.
– Вы ненавидите людей, я это хорошо знаю. Вы никогда не проявите жалость к людям. Поэтому с вами никто не желает знаться, – уязвил, чтобы спровоцировать на разговор.
Она пронзила его взглядом. Неприязненно смотрела, о чем-то размышляла. После ответила:
– Какой прок от жалости? За жалостью прячется радость, что тебе больше повезло. Но всегда найдется повод, чтобы забыть про такую жалость. И тогда насядут, растопчут. Червяка всегда охота раздавить, а змею боятся, ужалить может
– По-вашему, человек человеку волк?
– Не по-моему, люди такие.
– Может и есть кто не любит людей, к счастью, их мизерное количество, – намек был ясен.
– А нету любви, – ответила на выпад Вадима. – Был один, все бродил по земле, говорил о любви. А его взяли и убили. Люди такие.
– Это вы о ком?
– О Христе.
– Да бога нет! – засмеялся Вадим. – Папа говорит, что религия – опиум для народа. Бога выдумали господа, чтобы держать народ в страхе. Так легче управлять. Церковь и цари наживались на страхе людском перед богом. Страх превращает человека в раба, этим и пользовались правители.
На лице домработницы промелькнула тень беспокойства. У Вадима прибавилось уверенности.
– Ну как, поняли, что я прав? Не молчите, ответьте. Бога нет, это выдумка господ. Если не согласны, ответьте.
– Бога нет, а страх существует. Он как живая плоть, – жалкая улыбка кривила губы, – Когда он голоден, беснуется. А дашь ему пищу, успокаивается, отходит.
– А если не накормить, то хватается за кнут, – мгновенно отреагировал Вадим и засмеялся.
Домработница мгновенно изменилась в лице, сжала губы, сузила глаза – злобным прищуром смотрела