О ней Вадим имел случайные, скудные сведения. Знал, что она замужем, но бездетна.
В любой среде неизбежны конфликты. Мирное, терпимое сосуществование «Николавны» и Вадима в один знаменательный день неожиданным образом обратилось в непримиримое противостояние, которое повлекло за собой необратимые последствия. Конфликту предшествовало закономерное любопытство уже юного Вадима, вызванное загадочным моментом в ее поведении. Происходило нечто непонятное. Внезапно случалось то, что домработница вдруг резко отстранялась от домашних дел, уносилась в подсобное помещение, где запиралась на ключ. Там в сущей темноте – ниша с дверью не нуждалась в собственном освещении – находилась продолжительные минуты. Выходила с лихорадочным блеском в глазах, направлялась к окну. Устремив взгляд вниз на улицу, что-то шептала. Порой то ли хихикала, то ли коротко кашляла. У окна постоянно стояла в неизменной позе – руки скрещивала на животе, пальцами впивалась в локти.
Странный поступок домработницы заинтриговал Вадима. Настал день, когда он решил удовлетворить любопытство. Стоило «Николавне» снова укрыться в подсобном помещении, он немедля кинулся к двери, приник ухом к замочной скважине. Напряг внимание. Слух уловил сдавленный протяжный стон. Он напоминал далекий волчий вой. Тягостный звук медленно стихал, но потом внезапно прибавлял в силе. Тон звучания попеременно менялся. Глухое стенание вызвало неприятные ощущения, Вадим почувствовал тяжесть в душе. Он отстранился от двери, ушел в свою комнату.
В комнате он стоял в потрясении. Стало ясно – она болеет тяжелой болезнью. Приступ острой боли настигал мгновенно, – рассуждал он, – поэтому она вынужденно оставляла все дела. Несчастная женщина в одиночестве, без помощи со стороны терпела в темной подсобке страшные муки. Вадим проникся к ней искренним состраданием. Клял себя за несправедливое отношение к ней.
Он дал себе клятву помочь ей. Но прежде решил вызвать ее на откровенный разговор, чтобы выяснить все про ее болезнь, после поставить в известность отца. Вдвоем обсудят создавшуюся ситуацию, наметят меры. Сердобольный родитель, Вадим не сомневался, не откажет в помощи.
План был составлен, однако совершить первый шаг – поговорить откровенно – он никак не осмеливался. По-видимому, препятствовала незримая стена отчуждения, которая пролегла между ними. Решился подойти к ней тогда, когда она после очередного приступа встала у окна.
Вадим подошел и остановился чуть позади – выбрал минуту, чтобы в мыслях повторить заученное вступление. Она не заметила его приближения. По всей видимости,