Пантюшин поблагодарил хозяйку и поставил корзину в телегу. Старику было приятно, что женщина заботилась о его четвероногом друге. «Будет тебе сегодня, Гром, пир на весь мир», – подумал старый охотник.
– А это, Тихон Григорьевич, вам… – обратилась к Багрову хозяйка и протянула ему небольшой сверток.
– Что вы, Дарья Сидоровна, мне этого не надо… – сморщившись, покачал головой мужчина. – У меня собаки нет, а сам я эту дохлятину есть не буду.
– У меня и в мыслях этого не было, – растерялась женщина. – Хотела угостить вас чем-нибудь домашним, здесь кусок пирога с капустой и копченый окорок… Я и Михаила Терентьевича угощала… Отведайте, Тихон Григорьевич, не побрезгуйте, может, придутся по вкусу…
Пантюшин посмотрел на Дарью, затем на Тихона и подумал: «Хотела женщина сделать как лучше, а вышло вон оно как…»
Багров опрокинул на бок порожнюю бочку, обложил ее в телеге соломой и взял в руки поводья. Дарья подошла к мужчине и протянула угощение:
– Ну так что, Тихон Григорьевич, возьмете?
Багров взял в руки кнут, запрыгнул в телегу и сухо бросил:
– Здесь всех заезжих так угощают?..
Женщине словно ножом по сердцу полосонули, она с укором посмотрела на земляка и с горечью произнесла:
– Зачем вы так? Я от всей души…
Пантюшину стало неловко, что он присутствует при разговоре. «Зачем я остался?» – укорял себя старик.
– Садись, Терентьевич, поедем, – кивнул Тихон.
Старый охотник оперся рукой о край телеги и собрался сесть. Налетевший порыв ветра хлестнул Багрова по глазам ветвью березы, шатром нависавшей над его головой. Тихон сжал от боли веки и выронил кнут. Новый порыв ветра еще ниже склонил березу над телегой, вихрь облетевших листьев в смеси с дорожной пылью поднялся в воздух и закрутил вокруг повозки. Конь испуганно заржал и, словно шальной, помчался по дороге. Старый охотник качнулся и, не успев запрыгнуть в телегу, отлетел в сторону. Тихон от внезапного рывка Гнедого упал навзничь, а пустая бочка придавила его сверху. Конь, словно подстегиваемый нечистой силой, понесся прочь от злополучного хутора.
– Господи!.. – всплеснула руками Дарья и бросилась на помощь старику. – Михаил Терентьич, вы не ушиблись? – запричитала женщина.
– Вроде нет, – в растерянности произнес Пантюшин и с тревогой посмотрел вслед удаляющейся телеге.
– Что я тебе говорила? Не терпит покойный Василь, когда около меня мужики вьются. Ты говоришь, каждый кует свою судьбу сам… Как ее выкуешь, когда пасет днем и ночью?..
– Не знаю, что и сказать… – пожал плечами мужчина. – Удивительный случай, но ты не отчаивайся, из каждой ситуации есть выход.
– Где он?.. – вздохнула хозяйка. – Что я только не делала: молитвы христианские читала, за водой к знахарке ездила, святой