– А ты пораскинь мозгой, – догадавшись, к чему я веду, вступил Петр. – Кому на руку?
– Не большевикам же?
– Отчего ж не большевикам?
– Ну раз они к ним примкнули – какой резон?
– А резон такой: они полста положили или сколько, зато остальные – что?
– Зверовать начнут.
– И молву разнесут! Дескать, юнкерам не сдавайся, все одно прикончат.
– Большевистская провокация! – ободренный нашей поддержкой, вставил ботаник.
– Почему пулеметчика не нашли? – продолжал я. – А потому и не нашли, что стреляли не юнкера, но чтоб на юнкеров подумали.
– И стоко наруду положить? – с сомнением сказал кто-то.
– Да большевик за свою поганую идею мать родную не пожалеет! – подытожил я и принялся за почти остывшую кашу.
– Можа и так, можа и провокаца, – согласился кто-то. – А что, сказал, у их за идея?
– А идея у них, – с полным ртом каши отвечал я, – чтобы все всем поровну.
– По справедливости, значица. Чем погана?
– А поганая тем, что… – вступил Петька, видя, что иначе мне не дадут поесть, – вот ты, к примеру. Рано-поздно – войне конец, так? Домой вернешься. Что станешь делать?
– Коли ворочусь… – расплылся ударник. – Первее всего хозяйство выправлю, бабе-то не в подъем. Коровенка, можа, еще и цела, а то съели – письма-то за мной не поспевают. Коняка был добрый, что броневик. Реквизовали на войну. На себе пахать буду, можа, с первого урожаю не куплю, а уж со второго беспременно. До работы я охоч…
– А сосед у тебя – тоже охоч?
– Степка-то? Справный мужик!
– А другие?
– Всякий люд водится. Кто – хозяин, а кто и по горькой.
Петька демонстративно расхохотался:
– Ты, стало быть, на себе пахать будешь, а другой горькую глушить…
– Яво дело.
– Не-е! – замотал головой Петр. – При большевиках все общее. Ты урожай собрал – поделись с ним…
– Поровну, «по справедливости», – не удержался и вставил я.
– Как это? – не поверил ударник. – Я горбатился, а он последние портки пропил…
– И портками поделишься, – усмехнулся Петр.
– А что, и бабы обчие? – гоготнул кто-то.
– Ну раз все, – подтвердил я.
Ударники развеселились, что случалось редко, а кто-то спросил:
– А что ж эти, дурачье, к ним примкнули?
– Большевички им мозгу засрали… – принялся было объяснять Петр.
В эту минуту подошел наш прапорщик, вернувшийся от полковника Трескина. За ночь большевики просочились в район Поварской улицы и ведут обстрел юнкерских постов и патрулей. Наша задача – очистить от них дома.
На улице до нас долетела ружейная стрельба, где-то бахнуло орудие. Ботаник беспокойно поглядел на меня. Я подмигнул – не дрейфь. Перейдя