Кусты и ветки стоящего неподалёку дерева зашевелились после того, как Пэг позвал приятелей. Перепуганные мальчишки долго боялись подходить к странной карете.
– Мы братья Сипль,– промолвили они, когда немного успокоились. – А это мелкий Зудя.
– Надеюсь, больше никто не выползет? – смех посла Лотара напоминал квакание лягушки перед тем, как её должен начать препарировать юный натуралист. – Вы будете моими дорогими гостями. А ты, перевяжи раны нашего гостя! – приказал он служанке.
Даже не очень наблюдательный Неф заметил, что руки служанка тряслись от страха, а в глазах девушки просквозило какое-то странное ощущение боли. Но она не смела перечить своему господину, и начала перевязывать рану на руке молодого возницы.
Теперь уже даже Корв, который был тяжело ранен и держался из последних сил, чтобы не упасть, увидел тягучий взгляд женщины: тот был полон ненависти и бессильной злобы.
Стараясь не смотреть на рассерженную женщину, Пэг постарался задать самый нейтральный на его взгляд вопрос. Причём в плане неуместности и глупости этот вопрос вполне мог занять первое место, если бы кому-то пришло в голову проводить подобный конкурс. «Ничего, что мы ударили вашу жену?» – спросил Пэг.
– Всё в порядке, – промолвил посол с видом, будто он улучил несколько мгновений тишины и покоя, – она вскоре оклемается и будет лучше прежнего. Но вместе с тем, я бы предостерёг вас от какого-либо ещё необдуманного поступка. Я говорю, что принимаю вас в своей карете как учеников мастера.
Неф хотел было справедливо возразить, что учеников у старика было всего двое, но кто-то вовремя наступил ему на ногу и мальчик осёкся.
– В обмен на нашу помощь вы дадите мне три самых ценных ваших изделия. Ведь на всех них стоит клеймо мастера, я прав?
Мальчик ответил кивком. В тот момент он меньше всего думал о тех словах, которые говорил посол. Что больше интересовало ржавого Пэга, так это как именно в такой небольшой на первый взгляд карете смогли уместиться все его друзья. А ведь даже в их телеге едва хватило бы места даже для детей, если бы братья решили вдруг ехать вместе с ними наверху, а не скрываться под дощатым днищем. А здесь располагалась практически целая комната, даже больше той, в которой жил Пэг. Напротив дверцы входа располагалось занавешенное фиолетовой тканью окошко. Лицом друг к другу стояли две подбитые кожей скамьи, на которых сидели посол с супругой и Лаонир, брат посла. За одной из скамей располагались связанные тюки и какое-то закрытое на висячий замок помещение, а за другой были скамейки поменьше, на которых отдыхала служанка и играл маленький хануванец.
– Наше самое главное и дорогое изделие – это деревянный город, – сказала Лора.
Посол подал знак своему помощнику и тот помог ему вылезти наружу. Не обращая никакого внимания на тела убитых волков, хануванец зашагал к разрубленной напополам повозке. Кучка щепок и досок – а именно в это превратился когда-то великолепный деревянный