–Ему всего 18 лет, Том, как нам, когда мы встретились на первом курсе… И из этих 18 лет, я 3 года его не видела!
–Я знаю.
–Откуда?..― она пристально взглянула на мужчину, и в глазах блеснул огонек подозрения. – Том! почему они пригласили именно тебя?..
–Мне пришлось вернуться: ты знаешь, в Министерстве не предлагают ни одного шанса для отказа. Но если бы я только знал, какое дело они мне дадут вести вместо вас, я бы отказался… Но я не понял…
–Том! Почему они вызвали тебя? Ты ведь консультант со стойкой репутацией, обычно… – вдруг что-то осознав, Надин широко раскрыла глаза и замерла, смотря на Тома, – обычно они выбирают тех, на чье решение можно как-то повлиять.
Он смотрел на нее задумчиво, считывая мимику. Как он хотел, чтобы тогда в Университете она так же все поняла, как и сейчас. Так же воскликнула, вспыхнула, обрадовалась, но тогда дело было лишь в его любви к ней, а сегодня – в ее любви к сыну. Несравнимо.
–Ты наш единственный шанс, Том, – она трепетно сжала его ладонь, и он почувствовал ее аромат так близко. – Они бы подкупили остальных, но только не тебя!.. Не твой выбор!..
Он задумался. Министерство, правда, не смогло повлиять на него с помощью предложенных денег, но у них было слишком много средств влияния на людей, о которых они знали. Там работали и их бывшие одногруппники, прекрасно знающие о привязанности Тома, и он сконфуженно отвел глаза. И Надин разглядела эту неуверенность. Она не хотела верить в то, что он променял их дружбу, честь и справедливость на баснословные деньги, и тронула Тома за плечо в надежде. Он посмотрел так же искренне, как всегда, но даже не попытался ничего скрыть.
–Нет, Том, – она судорожно замотала головой и выпрямилась, чтобы резко встать. – Я жила с этой надеждой полдня, как только увидела твой автомобиль!.. Боже, я решила, что вот – не все потеряно, неподкупный принципиальный Том здесь… Лео не виноват!
Она встала и посмотрела на него, оставшегося у ее ног.
–Видимо, так было раньше. Я знала тебя другим, Том.
Он попытался встать, но онемевшие ноги предательски прижали его к стене, а он не мог найти нужных слов, кроме комплиментов или пустых фактов. Надин выбежала из дома, хлопнув дверью. Плакат безнадежно шелохнулся от ее аромата, а Том так и остался сидеть у стены без движения.
Конечно, он мог догнать ее, мог воскликнуть, рассказать, объяснить, уличить, но все это поставило бы ее под угрозу. Министерство могло угрожать его семье, но у него никого не было, и Надин прекрасно это знала. Ей ничего не оставалось, как решить, что он впервые принял взятку, и Том ни на минуту не обвинил ее в таком порывистом решении. Он слишком сильно ее любил, чтобы не пойти на уловки Министерства. Возможно, – он безжалостно схватил себя за голову и весь сжался, – если бы на кону стояла она и его семья, он бы выбрал первое. Он бы выбрал ее и выбирал.
6.
.