Оказавшись в баре, он поднялся на второй этаж и сел за барную стойку, где появилось стихотворение Insomnia. Заказал Кампари в качестве аперитива и склонился над чистым листом. «Он сидел в безлюдном баре, / Пил рубиновый Кампари…» Долгое, молчаливое многоточие прорезало лист. Муза покрутила пальцем у виска и пошла строить глазки бармену. Вздохнув и отложив лист, он залез в телефон и пролистал обновления в «Инстаграме». Кто-то из друзей грелся на Канарах, кто-то выставил фотку из московского офиса в небоскребе, кто-то тусил в клубе в компании девиц, а кто-то… Палец сам собой набрал юзернейм Мэри, от которой он нажал «Отписаться», но эта кнопка ничего не значила, когда руки сами искали ее аккаунт. Ничего себе, вот так поворот: Мэри ехала с кем-то в тачке в час ночи и делала селфи. Он так и знал, что она крутит шашни с каким-то мужиком, который несомненно сидит за рулем и везет ее к себе домой. Кир отложил телефон, заказал рюмку водки с закуской и уставился на лист, где по-прежнему одиноко чернели две строчки, словно горстка пепла на снегу.
Вдруг он вспомнил, что когда писал Insomnia, то сидел с другой стороны барной стойки. Кир не верил в знаки и приметы, но сейчас готов был сделать все, что угодно, лишь бы выдавить из себя хотя бы строфу. Он выпил водки, поднялся и пересел в другое место. Склонившись над листом, он представил Мэри такой, какой увидел ее тогда в автобусе: в сером пальто, немного растрепанную, прижимающую его книгу к груди. Ее волосы ослепляли его, а губы манили своей ягодной сладостью. Он поверил в то, что если сейчас в баре заиграет другая музыка, а он, закрыв глаза, воссоздаст в точности до деталей все эпизоды их немногочисленных встреч, одинокий лист расцветет долгожданным текстом. Бармен куда-то отошел, и он обернулся в поисках официанта, чтобы попросить его включить «Выхода нет». Должны же они найти эту всем известную песню… Он увидел девушку в черных брюках и ягодной кофточке, пристально смотрящую на него. Неужели такое небольшое количество алкоголя могло вызвать мимолетное виденье? Может, это сон возвращается к нему в образе Мэри? Сейчас он помашет ей рукой, и образ исчезнет. Но вот она с радостной улыбкой спешит к нему и прикасается к его щеке рукой, не решаясь поцеловать его. И садится рядом, не cводя сияющих глаз c его небритого лица. Это была все та же Мэри: переливающаяся золотом, воздушная, нежная и недосягаемая… Он забыл о просьбе включить другую песню, забыл о желании