– А у нас сегодня интимная обстановка, как раз для романтической ночи, – не растерялся парень.
– А второй зал у вас есть? – поинтересовалась она.
– Есть, но здесь, думаю, вам будет интереснее.
– Вы проводите меня туда для начала, а там уж я решу, в каком зале останусь и останусь ли, – разочарованно проговорила она, почти уверенная в том, что ничего в этом скучном заведении не принесет ей каких-то незабываемых впечатлений.
Мэри поднялась по лестнице на второй этаж. Какая же это непростительная глупость – убежать из дома в час ночи, никого не предупредив и даже не вспомнив о том, что завтра предстоит ответственное мероприятие на работе. Вот именно из-за ее нелепого спонтанного решения это место и оказалось абсолютно бессмысленным, как говорится, по закону подлости.
Второй зал выглядел как двойник первого, разве что диваны были расположены не в центре, а только по периметру, буквой «г», и обивка на них была не красная, а шоколадно-коричневая. Мэри разочарованно вздохнула. Неужели на самой известной барной улице города бывают такие сонные места? Она слышала, что на Рубинштейна царит вечная движуха. И, словно читая ее мысли, сопровождающий ее официант гордо произнес:
– Мы гордимся нашей магической ночной атмосферой. Если за движухой, то это в соседние заведения, а у нас – полный релакс.
– А люди где для релакса? – спросила Мэри, уже приняв решение уйти.
– Ну, вон там один… – ответил он, показав рукой на молодого человека за барной стойкой.
Мэри сделала несколько шагов вперед и замерла посреди зала. Склонившись над листом, он сидел, подперев рукой подбородок. Потом, расправив плечи, он откинул голову назад и глотнул алкогольный напиток. Взял лист бумаги, лежавший перед ним, и зачем-то пересел на край барной стойки. Она узнала бы его в любой позе: cо спины, сбоку, когда он сидит или стоит… Ее сердце выстукивало миллионы раз одно и то же имя – Кир, Кир, Кир, словно ритм и слово стали единым целым, как в песне, написанной небом для дождя и спетой каплями тем людям, которые проводили бессонную ночь…
Глава 4
Он ворочался с боку на бок, понимая, что бессмысленно пытаться заснуть. Его глаза не смыкались, и ни один обрывок сна не проникал в его сознание. В его голове, как в пустом кинотеатре, сотни раз прокручивалась лента фильма, застревая на одном утреннем эпизоде. Вот он приходит на встречу с приехавшими из Москвы архитектором и аспирантом, рассказывает им о поездке в Польшу. Выпив по рюмке, все трое принимают решение отказаться от печатной версии журнала. Вернее, к такому выводу приходят москвичи, а Кир молча кивает, чувствуя себя мальчиком на побегушках среди тех, кто пытается играть в начальников. Для архитектора журнал был хобби и небольшой подработкой, для аспиранта – возможностью попробовать себя в новой деятельности, а для Кира… Он сам не знал, зачем ввязался в это дело, которое