Они не смотрели друг на друга. Женщина поворачивала голову в сторону мужчины, только когда он откидывал очередной испорченный лист.
– Приветствую вас, – Роза махнула рукою и склонилась к моему уху. – Здесь не спрашивают имён. Если они пожелают, то как-нибудь себя назовут.
– Имя не имеет значения?
– Здесь – нет. Ведь и у тебя их может быть множество.
Женщина отложила вышивку и подошла к ступеням крыльца. Мужчина нехотя отвлёкся от работы, но тоже встал из-за стола и подошёл к нам.
– Рада видеть тебя… вас… – произнесла с запинкой женщина и приподняла брови, отчего на её лбу чётко обозначились несколько глубоких морщин.
– Дороти, – вдруг выпалила Роза.
– Николай, – представился мне мужчина и протянул руку для приветствия. – А это моя жемчужина.
– Роман, – ответил я и почувствовал странное подступающее волнение.
– Он не помнит имени, которое у него было, когда он узнал Дороти. Он вообще ничего не может вспомнить, – пояснила им Роза, игриво приподнимая плечи.
– Жаль, – тихо произнёс Николай и пригласил нас к столу.
– Отчего же? – поинтересовался я, разглядывая веранду и не примечая в ней ничего особенного. Только лунный свет проникал здесь во все уголки, куда мог пробиться. Он серебрил всё, что попадалось ему на пути: части ступенек, ножки стола, столб, поддерживающий голубую крышу веранды и даже каштановые волосы той, кого Николай назвал «жемчужиной».
– Вы бы могли мне помочь.
Николай поставил перед нами белые блюдца и чашки.
– Это вряд ли. Я и сам нуждаюсь в помощи, – простодушно ответил я и увидел в глазах Николая огонёк.
– Тогда говорите, говорите. Спрашивайте.
Женщины присели рядом и замолчали, поглядывая на нас исподлобья.
–Вы здесь из-за любви? Это наказание? – выпалил я и осёкся.
– Невозможно наказать тем, что даёт смысл. Наказание само по себе бессмысленно. Им ничего и никогда нельзя добиться.
– Тогда за что вам это всё? Вы как-то безрадостны и глаза выдают вашу тоску.
Жемчужина провела языком по пересохшим губам и чуть отвернула голову.
– Теперь я и сам не знаю. Вернее, не помню всех тонкостей.
– А любовь?
– Это дело не простое. Ты каждый раз создаёшь её заново, и она сливается в тебе и твоей избраннице истинным светом. Торжество? Нет, увы. Надо всё начинать сначала. Но здесь я лишён даже этого.
Женщины переглянулись, и мне показалось, что их взгляды были тоскливыми, даже скорбными, а возможно, виноватыми.
– И давно вы здесь? – поинтересовался я, когда мы с Николаем спустились с веранды, чтобы пройтись вдвоём по песчаной дорожке, которая вела за дом,