Мила – это шведская девушка Леши, которая занимается морским правом, и с которой он живет последние полтора года. Она очень милая, эта Мила, если бы только не её вечный принцип: не заморачиваться. И видимо, эту фразу она повторяет Лешке, как мантру, вслух, каждый день, потому что Панков продолжает:
– И кстати сказать, в отличие от тебя, в Европе этим как-то не заморачиваются. Ну носишь и носишь, как красную нитку на счастье. Или как фенечки на руке. – Лешка указывает глазами на свои кожаные браслеты. – А тебе не все равно, а?
Я молчу. Панков театрально растопыривает пятерню и, как в фокус, глядит на меня сквозь расставленные пальцы.
– Да в общем-то все равно. – Перевожу взгляд за окно.
«Сказать – не сказать, что я видела Лебедева, и что у Лебедева растет дочь?»
– Вот видишь, и тебе все равно, – между тем благодушно замечает Панков и возвращает руку на стол. – Ну, так может, ты мне все-таки расскажешь, что у тебя нового?
«Не хочу. Потому что всё, чего я хочу, это спросить у тебя, что мне делать с этим письмом? А еще лучше, узнать у кого-нибудь, за что мне это всё? Или Тот, кто глядит на нас сверху, с небес никак не поймет, что я и без этого никогда не забуду о том, что тогда с нами случилось?»
– Леш, да что рассказывать-то? – пожимаю плечами. – Да, ты в курсе, что на нашем внутреннем рынке акции алюминщиков подросли?
– Так. Ну и что из этого следует? – Лешка подпирает ладонями щеки.
– Да ничего. Выгодно продала. А вчера акции на золото опустились.
– И чего?
– Выгодно купила.
– Да-а, – помолчав, глубокомысленно заключает Панков, – я смотрю, у тебя просто охренительные новости. Прямо что ни день, то событие. Еще что расскажешь? Что акции на помидоры снова в цене?
Пауза.
– Смешно, – киваю я. – Очень.
– Очень. Рыжакова, ты мне лучше скажи, ты когда к нам с Милой в гости приедешь?
– Зимой и в вашу Швецию? – хмыкаю я. – И что мы будем там делать? Шубу по очереди носить? В снежки играть?
– Мать, вообще-то на календаре давно весна, послезавтра седьмого марта. Да, чуть не забыл! – внезапно оживляется Панков – Ты дома завтра вечером будешь?
– Я работаю, Леш, – голосом, каким говорят ребенку: «Я тебе тридцать раз объясняла, что не надо трогать горячую кастрюлю голыми руками», устало напоминаю я.
– А ты вечно работаешь, как ненормальная, – Лешка издевательски крутит у виска пальцем, отчего его кожаные браслеты шуршат. – Так ты будешь вечером дома? А то я через службу доставки заказал тебе одну вещь.
– Какую… вещь? – я испуганно вздрагиваю.
Просто на Рождество Лешка уже преподнес мне путевку в Швецию. Чтобы не ехать туда, пришлось обманывать его и выкручиваться. А чтобы он деньги свои не терял, пришлось неделю обзванивать всех знакомых, чтобы пристроить эту путевку, а потом загонять Лешке обратно