– Лучше сидеть здесь, – он прислушался к шагам в коридоре, – чем торчать в распоряжении Штази, рискуя отправкой в Западный Берлин или в Чехословакию…, – в августе им рассказали, что армии стран Варшавского Договора вошли в Прагу, для обеспечения стабильности в столице Чехии:
– Нежелательные элементы, – со значением сказал офицер-политрук, – мутили воду среди идеологически неразвитого населения. Они находились на содержании западных разведок, отправлявших в страну своих эмиссаров…
Иоганн хотел поинтересоваться, что, собственно, плохого, было в политике ныне объявленного преступником Дубчека, но велел себе прикусить язык:
– Я член союза свободной немецкой молодежи, – напомнил себе Иоганн, – я на хорошем счету в отряде коммандо. Не надо рисковать будущей учебой в СССР…, – генерал Вольф обещал отправить его в училище Макарова в Ленинграде:
– Но сначала поработай на благо родины, – наставительно сказал Вольф, – например, перебравшись в Берлин. Мы думаем о твоем, если можно так сказать, возвращении на запад, дорогой Альбатрос…, – Иоганну претило становиться шпионом:
– Хорошо, что меня послали сюда, – пошарив по полу, он сверился с часами, – здесь я только военный инструктор, хотя и в Сирии Штази не оставляет меня без внимания…
Иоганн работал в лагере в паре с немецким парнем, отправленным сюда из Берлина. Коллега хвалился новой квартирой в центре города, на Рыбачьем Острове, и такой же новой советской машиной:
– Хватит прозябать в северной глуши, Брунс, – подтолкнул он Иоганна, – перебирайся в столицу, где больше возможностей. Твоя карьера пойдет в гору…, – в Берлине напарник занимался допросами, как он выражался, инакомыслящих:
– Теми, кто пытался прорваться сквозь Стену, – Иоганн закрыл глаза, – здесь он обучает сирийцев технике допросов…, – Иоганн избегал появляться на таких занятиях. Сам он преподавал взрывную технику, стрельбу и рукопашный бой:
– Но понятно, что долго я в лагере не просижу, – натянув джинсы, он быстро умылся, – хорошо, что Саламе согласился оставить меня в городе, а не на базе…
Иоганн не собирался бежать, однако он презирал леваков, собравшиеся под крылом Саламе. Красный Принц тащил в Сирию шваль со всей Европы. Алкоголь в его владениях был запрещен, но легионеры революции, как пышно называли себя бойцы, пробавлялись гашишем и травкой. Женщин на базе не держали, но дорога в Дамаск занимала всего несколько часов:
– В столице есть и выпивка и девчонки, – Иоганн рассмотрел себя в зеркало, – искать ничего не надо…, – желание жить в городе он объяснил интересом к истории:
– Дамаск самая древняя столица в мире, – кивнул Саламе, – хорошо, что вы, европейцы, интересуетесь нашим культурным наследием…, – вместо баров Иоганн ходил в музей, читал немногие привезенные книги или гулял по городу:
– Надо